Возвращение
Шрифт:
– Что я наделала! – сокрушалась журналистка.
– Да уж… Теперь ее зашьют в мешок и бросят в море. – Назаров явно перегибал, наказывая взбалмошную американку за самоуверенность.
– Боже, как я виновата! Умоляю, спасите ее во что бы то ни стало!
– Трудно что-либо обещать. Не хватало самому вляпаться в криминал.
– Дайте взятку, скупиться не надо, деньги я дам.
– Попробую уладить это дело, посмотрим, что получится.
– Мы с ней подружились, – оправдывалась Лилиан. – Фатьма рассказала мне печальную историю своей жизни. Отец продал девочку,
Назаров пошел в магазин, где застал весь «гарем» в сборе и прекрасном расположении духа. Рубинчик все еще был в ударе и разыграл Юрию в лицах, как вчера все происходило. Жена Рубинчика была под стать разбитному мужу.
– Вы убедились в моем лицедейском таланте? – спросил Рубинчик.
– Вы были великолепны. Однако своим подарком сильно запутали дело.
– Я же его и распутал.
– Тайным агентом тоже были вы?
– Кто ж еще! Я загримировался, и мадам меня не узнала. К тому же вчера в комнате был полумрак, вряд ли она меня разглядела. Видели бы вы, как ваша мамзель испугалась утром. Кстати, Фатьма осталась довольна ее гостеприимством и подарками.
– Что мне сказать американке?
– Скажите, что Фатьму бросили в Босфор. Впрочем, не годится, она потребует доказательств, еще заявит в полицию. А если сказать, что ее вернули в гарем? Хотя почему вернули, если уже подарили? Глупо… Вот что! – Рубинчик хлопнул себя по лбу. – В нее влюбился арестовавший ее агент полиции, ну и взял в свой гарем.
– Но как мы сообщим об этом Лилиан?
– Моя жена напишет ей письмо как бы от лица Фатьмы. Турчанка, конечно, неграмотна, что ж, за нее напишет полицейский.
С ошибками, по-английски нацарапает, что теперь у Фатьмы новый муж и что гарема у него нет. Слава аллаху за все милости, ну и вам спасибо за все, дорогая мисс.
Рубинчик продиктовал жене текст письма.
– Отправьте его по почте, – сказал Рубинчик, передавая Юрию исписанный лист, – завтра мадам получит утешение. Пусть еще сутки помучается. Будет ей наука.
– Вы гений, Рубинчик!
– Знаю.
Они выпили вина за успех дела, и Назаров вернулся в отель.
Лилиан ждала его и сразу же накинулась с вопросами:
– Ну как? Что вы узнали? Плохие новости?
– Пока ничего утешительного, мисс Лилиан. Никаких следов. Остается только молиться за душу несчастной девушки.
– Это ужасно! Что я наделала! – причитала она. – Вы правы, мистер Джордж, давайте помолимся за нее.
Несколько минут прошло в молчании. Лилиан сидела, закрыв глаза, губы ее шевелились. В эти минуты она показалась Назарову премиленькой. Ее лицо говорило о раскаянии и вере в доброту Бога, которому она молилась. И она действительно повеселела:
– Идемте обедать, мистер Джордж, я ужасно проголодалась.
Вечером она беспечно танцевала с Назаровым в европейском баре. Но во время танца все же сказала:
– Образ Фатьмы преследует меня, а больше всего терзает неизвестность.
– Может, это только любопытство, мисс Лилиан?
– Это больше, чем любопытство, мистер Джордж! Мне не безразлична судьба бедной девушки.
«Странная эта Лилиан, – думал Назаров, – трудно понять, добрая она или злая, умная или глупая. Одно очевидно: самоуверенная и наглая».
Утром Лилиан влетела в его номер без стука:
– Господь услышал мои молитвы и сжалился надо мной. Я получила письмо от Фатьмы. Она жива и, представьте, счастлива. Вот, посмотрите, – она сунула Назарову письмо.
Он прочел то, что уже слышал от Рубинчика.
– Не правда ли, какая чудесная и трогательная история? – сказала Лилиан, пряча письмо в ящик стола. – Теперь моя совесть спокойна.
«Неужели она действительно настолько наивна, – удивлялся Назаров, – ведь эта мелодрама так примитивно разыграна. Стоит лишь чуточку напрячь мозги, становятся видны все швы и узлы. Что это – глупость, тщеславие, погоня за сенсацией?..»
– Я иду дописывать рассказ, – сказала ему Лилиан. – Д умаю, что правдоподобней будет утопить Фатьму в Босфоре. Если я напишу, что в нее влюбился полисмен, меня упрекнут в плагиате, скажут, что я украла сюжет у Мериме.
– Как пожелаете, мисс, можете утопить, еще эффектней сбросить ее с лодки. Или нет, пусть лучше она вырвется от деспота-мужа, побежит вверх по скале, поскользнется, упадет в море, и ее поглотит пучина.
– А что, пожалуй. Чем банальней, тем правдоподобней. Вечером Лилиан прочитала Назарову новеллу «Фатьма».
Как он ни силился, все же не смог сдержать улыбку, и они едва не поссорились. Юрий оправдывался, мол, слишком уж все по-восточному «цвятасто».
– Зато правдиво! – отрезала она.
Журналистика пришлась Назарову по плечу. Лилиан почти не вмешивалась в его тексты, считая их вполне профессиональными. Только английская грамматика у него хромала. Иногда американка просила писать на французском или немецком, ему это было проще. Он со всеми заданиями справлялся, и капризной работодательнице не в чем было его упрекнуть.
В один из июльских дней она сообщила:
– Завтра мы идем на прием к генералу Врангелю. Я достала два пропуска.
– Вы желаете взять у него интервью? – у Юрия забилось сердце, как-никак легендарный Врангель, к тому же свой – русский.
– Я хочу изложить ему кое-какие соображения и узнать мнение генерала. Думаю, мой проект его заинтересует.
Утром катер доставил Лилиан и Юрия на яхту «Лукулл».
Матрос помог им подняться на палубу. Подошел очень красивый офицер, которому Лилиан вручила пропуск и визитную карточку. Офицер попросил их следовать за ним и привел в небольшой, со вкусом обставленный кабинет.