Возвращение
Шрифт:
– Ничего не понимаю! – сказала тетя Вера. – Какая свадьба, когда им только шестнадцать лет?
Я молча достал из сумки свидетельство и отдал ей в руки. Взяв в руки документ с печатью, она как-то сразу успокоилась.
– Нам пошли навстречу, – пояснил я. – В самом скором времени будет принят закон, в котором допускается брак с шестнадцати лет. Нас предупредили, что лучше пока о свадьбе не распространяться, поэтому вам никто ничего не писал.
– Раз разрешили, значит, все законно, – сказал дядя Миша. – Это дело нужно перекурить. Я сейчас вернусь.
– Не могу поверить, что ты теперь женатый человек, – растерянно сказала моя двоюродная
– Ты знаешь, я тоже к этому так и не привык, – засмеялся я. – Хватит нас обсуждать, время еще будет. Принимайте лучше подарки. Покупали от чистого сердца, надеюсь, вам всем подойдет.
Мы раздали подарки, после чего Наталья увела жену в меньшую комнату, где они вдвоем шушукались, наверняка обмывая мне косточки.
– Так и курит? – спросил я тетю Веру, имея в виду ее мужа. – Меня все-таки три года у вас не было.
– Еще хуже, – вздохнула она. – По полторы пачки в день.
Курил дядя Миша на улице, но после возвращения находиться рядом с ним было... некомфортно.
– Он всегда так курит? – спросила меня жена, когда Михаил в третий раз ушел перекуривать.
– Он из-за папирос умрет через четыре года, – ответил я. – Схватит летом двухстороннее воспаление легких и за неделю сгорит, как свеча. Ничего сделать так и не смогли, при вскрытии все легкие были пропитаны этой дрянью.
– Может быть, можно что-то сделать?
– Как ты себе это представляешь? Подойти к нему и сказать, что он сам себя убивает? Или прочитать лекцию о вреде курения? Ему об этом и так постоянно говорят родные, толку-то. Знал я таких, как он, никто из них так и не бросил. Пусть все будет, как было. Он сам выбирает себе судьбу, жаль только тетю Веру с Наташей. Я ничего не смогу сделать.
– Наташа мне понравилась, – сказала Люся. – Как у нее сложится судьба?
– Хреново сложится, – ответил я. – В техникуме был парень, но родители запретили ему брать ее в жены. Она русская, а они татары. Такое вот братство народов. Потом смерть отца подкосит мать, и с ней надо будет возиться. Мать, работа и дом. Друзей будет много, а замуж она так и не выйдет.
После обеда мы собрались и все вместе троллейбусом поехали на один из двух городских пляжей. К воде спускались через красивый парк с изумительными узорами цветов на клумбах.
– А здесь песок, а не камни, – сказала жена, разуваясь на последних ступенях лестницы. – Хорошо!
Народа было много, но не настолько, чтобы мы не нашли себе места. Расстелив два старых покрывала, мы сложили на них свои вещи и разделись. Старшее поколение купалось мало, больше сидели на покрывалах и беседовали. Скоро все, кроме дяди Миши, набросили на себя рубашки.
– Родители на море почти не ездят, – пояснила Наташа, а отец загорел на даче. – Я тоже пока не сильно загорела, так что лучше больше быть в воде.
– Пахнет морем, – сказала Люся, когда мы уже собрались уезжать, – и соленая вода до горизонта, но почему-то сразу чувствуешь, что это не Черное море.
– В Черном море отошел на десять шагов от берега и утонул, – засмеялся я. – А здесь можно и сотню шагов пройти, и вода будет только по грудь. Волны нет, но это только сейчас. Иногда штормит прилично.
– Это когда ты здесь мог видеть шторм? – спросила Наташа.
– Неважно, я читал. Хорошо очищайте ноги от песка, а то натрете обувью.
Дома немного отдохнули, поужинали и собрались в большой комнате у телевизора. В выпуске «Телевизионных новостей» показали, как в пришедшие в порт Хайфы суда загружаются
– Жалко людей! – сказала тетя Вера. – Вчера передавали, что многие все равно не хотят уезжать. Не понимаю, как там вообще можно было жить? Все время на ножах с соседями, почти постоянная война. Я бы так не смогла.
– Мы всех жалеем, – сказал дядя Миша. – Победили арабы – жалеем евреев, а было бы наоборот, жалели бы арабов. Я ненадолго выйду.
– Косыгин полетел в Америку, – сказал отец. – Нелегко ему будет. Хоть мы выступили вместе с американцами за прекращение войны, им понятно, кому они обязаны ликвидацией Израиля. А если еще заберут к себе большинство евреев, хороших отношений не будет.
– А их и так бы не было, – сказал я. – Экономические санкции шестьдесят второго года забыли? Из-за них у нас до сих пор с Западной Европой нет нормальной торговли. Ничего, на Америке свет клином не сошелся, а всему миру не прикажешь, по крайней мере, сейчас. Придет время, мы своими нефтью и газом привяжем к себе не только Восточную Европу, но и Западную. «Дружба» – это только начало. Еще и ассоциацию с ОПЕК устроим.
– Слова-то какие знаешь! – тетя Вера поднялась с дивана и выключила телевизор. – Все! Один раз за сколько времени приехали и сидите у телевизора! Расскажи лучше, как вы готовитесь к выступлениям.
– Изучил? – спросил Брежнев Суслова.
Они сидели вдвоем в кремлевском кабинете Леонида Ильича.
– Ознакомился, – ответил Суслов. – Я не ученый и не хозяйственник, поэтому о многом мне судить сложно. Но и мне видно, что некоторые мероприятия в случае реализации со временем сильно изменят жизнь к лучшему. Вопрос в том, что наши возможности сильно ограничены. Не хватает средств, производственных мощностей, да еще многое на внешних рынках нам просто не продадут. Понятно, что трубопроводы привяжут к нам страны Запада, но это начнется еще только через несколько лет.
– Там есть предложения по внутренним резервам, – сказал Брежнев.
– Видел я эти предложения. Кое-что принять можно, но так кардинально сокращать армию и вооружения я просто боюсь. Мало ли, что оно нам не понадобилось. Может быть, Леонид, оно и не понадобилось, потому что было?
– Ну не настолько мы беззащитны. Ты смотри, что предлагают. Противоракетная оборона у американцев и так оставляет желать лучшего, а применение радиопоглощающих материалов и ложных целей в стратегических ракетах делают их практически неуязвимыми. Зачем они тогда вообще нужны в таком количестве? Как видно из записей, значительную часть ядерных арсеналов все равно придется уничтожить. Для чего их тогда создавать? Только для того, чтобы было о чем торговаться с американцами? Модернизировать то, что есть, а дальше будет видно. По словам Келдыша, уже через пару лет мы развернем производство таких электронных деталей, которые позволят создавать ракеты с разделяющимися боеголовками. Это по ракетам. Численное сокращение личного состава тоже компенсируется изменением структуры вооруженных сил и улучшением качества оружия. Мы, в отличие от американцев, за границей войн не ведем, а война с НАТО, если она будет, начнется с обмена ядерными ударами. Большая армия в этом случае не понадобится. Здесь целый комплекс мер по новым вооружениям. А старые виды оружия нужно срочно продавать, пока на них есть спрос. Позже упадут цены. Кстати, расплачиваться за старую технику могут продовольствием. Нам оно скоро будет нелишним.