Возвращение
Шрифт:
– А где он сейчас? – спросил Брежнев.
– Мы его с подругой отправили в Дом отдыха «Сосновый» на полтора месяца. Конечно, за ним присматривает один из членов моей группы. Да вы их знаете. «Балладу о матери» слышали? Ее поет Людмила.
– Так это тот самый мальчишка, который пишет песни и книги! – сказал Суслов. – Выходит, ничего он не пишет, а выдает чужие вещи за свои?
– У него есть оправдание, – усмехнулся Машеров. – Поначалу нужна была известность, чтобы подкатить ко мне. А теперь, когда мы начали менять историю, изменятся судьбы людей и их творений.
– А у девчонки замечательный голос, – заметил Брежнев. – Из нее может получиться хорошая певица. Ваш лейтенант тоже неплохо поет, но до нее ему далеко. Ладно, все это пока неважно. Скажите лучше, что вас заставило торопиться.
– Вы пригласите меня возглавить правительство только в семьдесят восьмом году, – высказал Машеров свою версию событий, – а поможете мне занять место Генерального секретаря в восемьдесят первом. До этого времени мои возможности будут сильно ограничены даже в Белоруссии, не говоря уже о Союзе. А за это время слишком многое случится. Если столько ждать, потом никакая власть не поможет. Вот, смотрите...
На стол лег лист бумаги.
– В семьдесят втором году большую часть страны поразит страшная засуха. Для закупок пшеницы будут израсходованы почти пятьсот тонн золота. Здесь все подробно расписано. На уровне республики мы ничего сделать не сможем.
– А что можем сделать со стихией мы? – сказал Суслов. – Конечно, зная заранее, можно создать какие-то запасы, но...
– Извините, Михаил Андреевич, – сказал Машеров, доставая из внутреннего кармана пиджака еще одну, сложенную вчетверо бумагу. – Вот здесь рекомендации, разработанные специально созданной группой специалистов. Их выполнение позволит уменьшить потери золота втрое. Совсем без закупок зерна мы, к сожалению, не обойдемся. И что важно, практически все сделанное пригодится и потом.
– А почему и это не подсунуть через вашего деда? – спросил Брежнев.
– Если давать прогнозы на семь лет, в них слишком много всего попадет. И вероятность утечек будет выше, там все-таки много людей задействовано.
– А когда я умру? – спросил Суслов. – Только не говорите, что не знаете.
– Я знаю, – вздохнул Машеров. – Нужно ли знать вам?
– Раз спросил, значит, нужно.
– Как хотите. Это случится двадцать седьмого января восемьдесят второго года.
– А я? – немного побледнев, спросил Брежнев.
– Десятого ноября того же года. Только имейте в виду, что у нас есть кое-какая информация по препаратам будущего. Лейтенант одно время много болел и искал информацию в их сети. Сейчас наши ученые пытаются по его записям воспроизвести некоторые сердечные лекарства. Есть и просто препараты улучшающие состояние организма и замедляющие старение, так что даты вашей смерти можно будет оттянуть, особенно если вы, Леонид Ильич, начнете больше следить за своим здоровьем.
– У вас и по другим есть такая же информация? – спросил Суслов.
– Не по всем, Михаил Андреевич. Только по центральным фигурам. Я вижу, что вы хотите узнать, сколько протяну
– И когда мы получим всю информацию? – спросил Суслов.
– Я приготовлю два экземпляра, – сказал Машеров. – Естественно, без научно-технической информации. Ее мы будем выдавать дозировано. Там просто не получится перепрыгивать через этапы. К вам большая просьба. Прежде чем кого-то знакомить с тем, что я вам дам, прочитайте сами. А людей, отмеченных в этом списке, лучше к бумагам не подпускать.
На стол лег третий лист бумаги.
– Вы хорошо подготовились, – заметил Суслов.
– Я знал, что версия с дедом рано или поздно не выдержит проверки. Кто нас раскусил?
– Келдыш, – сказал Брежнев. – Мне тоже кое-что царапало глаз, но именно он связал все воедино и сделал правильные выводы.
– Я думаю, что наш объект со стариком трогать не стоит, – сказал Машеров. – Это хорошее прикрытие, а расходы совсем небольшие.
– Это республиканский объект, вам и решать, – сказал Брежнев. – Как мы получим бумаги?
– Их через два дня передаст полковник милиции Юркович. Это мой друг и глава группы, которая работает с записями. Кстати, если основная работа развернется у вас, мне такая большая группа будет ненужна. Могу часть людей передать вам. Они в курсе всех дел, прекрасные специалисты и абсолютно надежны. Если есть интерес, поговорите на эту тему с полковником. За секретность проекта в республике я отвечу лично. Ко мне еще вопросы есть?
– Вопросов море, – улыбнулся Брежнев. – Но мы лучше почитаем все сами. Мы вас не задерживаем и ждем вашего полковника.
– Ну и что вы о нем думаете? – спросил Брежнев, когда Машеров вышел.
– Мне он и раньше нравился, – ответил Суслов, читавший последнюю бумагу. – А этого он чего включил в свой список? А, здесь есть пометки. Однако!
– Что там? – заинтересовался Брежнев и взял переданный Сусловым документ. – Но здесь большинство совершит проступки только через годы.
– Если человек способен сделать такое, пусть и через десять лет, ему верить нельзя! – отрезал Суслов. – Надо будет проверить тех, кто уже замарался и самим прочитать бумаги, а потом уже будем делать выводы.
Глава 7
Мы уже третью неделю отдыхали в «Сосновом». Когда только приехали, было еще начало июня, к тому же прошли дожди, поэтому вода была... бодрящая. Люся в нее заходила ненадолго, а потом часами отогревалась на солнце, прикрывшись рубашкой, чтобы не обгореть. Я плавал гораздо больше, но тоже не отказался бы от более теплой водички. Постепенно она становилась теплее, а мы обновили загар и могли уже особо не осторожничать с солнцем. Нас по-прежнему опекали, но на этот раз этим занимался какой-то майор милиции, которому сюда дали путевку на пару с женой. Он не ходил за нами хвостом, как Семен, поэтому чувствовали мы себя свободнее. Когда много свободного времени и нечего делать, а рядом находится любимый человек... Наверное, мы все-таки не удержались бы и дошли до конца то, но нам помешали.