Возвращение
Шрифт:
Эти слова Фирмена подействовали на его партнершу, как удар тока: Мари, которая и так с трудом его выносила, не смогла стерпеть такой грубости и остановилась посреди танца. С трудом сдерживая ярость, она тихо и четко проговорила:
— Замолчите! И немедленно отпустите меня! Вы слишком крепко меня обнимаете, мсье!
Она попыталась высвободиться из его объятий, но Фирмен и правда держал ее крепко.
Все гости, в том числе, разумеется, и Элоди, с любопытством наблюдали за происходящим. Новобрачная, которая сидела, расстегнув корсаж на
— Мари опять вздумала кривляться! Посмотрите только на нее! Если бы у меня не подгибались ноги, я бы встала и отвесила ей хорошую оплеуху! Ты слышала, как она говорит с моим мужем? Да кем она себя возомнила, эта мещанка?
Бакалейщик, который успел хорошенько вспотеть и развеселиться, услышав ее слова, крикнул Фирмену:
— Ты там поосторожнее, Фирмен! Твоя Элоди сердится! Оставь Мари в покое! Такую, как она, не купишь даже за те деньги, что ты заработал на черном рынке!
Венсан вздрогнул от негодования. Лизон, предчувствуя неприятности, успокаивающе погладила его по руке и шепнула:
— Гости слишком много выпили, этого следовало ожидать. Я уведу Жана. Он устал, ему пора домой. А ты лучше останься, на случай, если дойдет до выяснения отношений. Ты — школьный учитель, тебя они послушают!
— Ты права. Бери Жана и иди. Такие зрелища не для детских глаз.
Адриан с трудом сдерживался, чтобы не броситься на Фирмена и не вырвать у него из рук Мари, которую он все так же прижимал к себе. Однако ему совершенно не хотелось предстать перед гостями в образе ревнивого супруга, поэтому он сдерживался и ждал развития событий. Вальс уже закончился, и у мужа Элоди больше не было оснований удерживать Мари.
Адриан вздохнул с облегчением, когда она вернулась и села с ним рядом. Но оказалось, что Фирмен отпустил ее лишь затем, чтобы наброситься на бакалейщика, чья шутка задела его за живое: мало того, что тот намекнул на его неблаговидные делишки, так еще и предположил, что он не способен завоевать благосклонность какой-то там докторской жены! Новобрачный, схватив своего гостя за ворот рубашки, стащил его со стула.
— Прекрати тыкать мне в нос мои спекуляции, Робер! Ты заработал на этом не меньше моего, мерзавец! А потому закрой свою пасть! И я дважды повторять не буду!
Разозленный бакалейщик решил дать отпор и кулаком врезал грубияну по лицу. Мужчины начали драться, расталкивая танцующих. Оркестр поторопился заиграть пасадобль в надежде, что это успокоит драчунов. Музыканты давно привыкли к таким вещам: в поселках и деревнях праздничные застолья редко обходились без пьяной драки.
Элоди, разозленная даже больше, чем ее супруг, пронзительно закричала:
— Фирмен! Фирмен! Бей его, гадину!
Испуганная Камилла подбежала к Адриану. Мари погладила дочку по волосам.
— Не бойся, дорогая! Они пьяны. Но смотреть на это неприятно. Мне жаль, что все так получилось. Давай найдем Нанетт и будем возвращаться домой.
— Ты права, — согласился Адриан. — Нам незачем здесь оставаться!
Они уже вставали из-за стола, когда ситуация обострилась. Сын бакалейщика Паскаль, крепкий двадцатилетний парень, решил вызволить отца из рук Фирмена. Он полез было в драку, но путь ему преградил кузен новобрачного, тот самый, который десятью минутами ранее пытался ухаживать за Матильдой. Они сцепились. Испуганно закричали женщины.
— Адриан! — позвала мужа Мари, белая как полотно. — Это плохо закончится! Их надо разнять, пока они не поубивали друг друга!
— Я не стану этого делать! — с презрением заявил тот. — Большинство застолий заканчивается сведением счетов, вино в этом хорошо помогает. Оркестр продолжает играть, как если бы ничего не случилось! У этих музыкантов стальные нервы!
Мари вздрогнула, ощутив на своем плече чью-то руку. Это была Матильда. Девушка насмешливо улыбалась.
— Ты не слишком разнервничалась, мам? — спросила она. — А ты, Камилла?
— Мне это совсем не нравится, Матильда! Мне страшно, и они бьют посуду!
— Не бойся, маленькая сестричка! Лизон с Жаном уже ушли. Я тоже ухожу и возьму тебя с собой. Ты не против? Мне не по вкусу патуа и запах чеснока. Здесь нам больше делать нечего!
Молодая женщина последние слова произнесла сухо и не без злости, как если бы стыдилась своих крестьянских корней, происхождения своего отца.
— Конечно идите, дорогие мои! — подбодрила их Мари и с облегчением проводила дочерей взглядом.
Между тем двое парней сцепились не на шутку. Свадьба превращалась в кулачный бой. Кто-то спьяну хохотал, кричали женщины, начали всхлипывать дети… Старики наблюдали за дракой, не вставая со своих мест. Таких стычек они повидали немало. С нездоровым любопытством понаблюдав за началом схватки, гости стали расходиться.
Фирмен и Робер пытались разнять парней, но безуспешно. Те бросали друг другу в лицо самые отвратительные ругательства, эхом отдававшиеся от разогретой июльским солнцем крыши ангара.
Мари, напуганная жестокостью драки, едва держалась на ногах. У нее было одно желание: уйти как можно скорее!
— Адриан, где Поль? — спросила она, нервно хватаясь за руку супруга. — Что, если они набросятся на него? Они не понимают, что делают!
— Не бойся, я видел, как он несколько минут назад вышел на улицу с рыжеволосой девушкой. Господи, да эти двое просто с ума сошли! Теперь-то их точно нужно разнять!
В голосе Адриана улавливалась паника. Мари с ужасом смотрела, как кузен Фирмена вынимает нож и выставляет его перед собой. Паскаль только усмехнулся. Потом никто не мог сказать, как все случилось. Слишком быстро… Резкие взмахи рук, столкнувшиеся в звериной жестокости тела… а потом картинка застыла: кузен новобрачного с ножом в руке стоял и ошарашенно смотрел на распростертого на земле сына бакалейщика. Раздались испуганные крики, выведшие участников драмы из состояния шока.