Возвращение
Шрифт:
Внутри харчевни было гораздо веселее, чем снаружи. С десяток бородачей сидели за добротно сделанными столами, пили пиво и шумно рассказывали друг другу хвастливые истории. Кое-кто уже пел, парочка северян мирно спала, устроив лохматые головы на собственных рогатых шлемах.
– Вот, – расцвел Маркус, – такое общество мне очень даже по душе.
– Ну, еще бы! – язвительно заметила Лила. – Здесь ты сможешь рассказать пару невыдуманных историй о собственной храбрости.
Юноша усмехнулся.
– Я могу подумать, что ты не веришь
Усевшись за свободный столик, приятели подозвали хозяина харчевни и потребовали пива и чего-нибудь перекусить. С удивлением и недоверием поглядев на черноволосого загорелого воина, его чересчур языкастого спутника и их озябшую, несмотря на теплый плащ, подружку, хозяин, которого, как выяснилось, звали Вульфаром, неторопливо принес заказанное и, наклонившись к чужакам, поинтересовался:
– Откуда вы такие взялись? В наших краях уже лет тридцать никого с юга не видали. Из Балании бывают, тальнийцы иногда свои рожи показывают, а вы из каких земель будете?
– Я, например, как раз из Балании, друг, – сказал Маркус, отрываясь на мгновение от кружки с пивом. – Правда, я давненько дома не появлялся…
– Мы пришли из Делаи, почтенный Вульфар, – произнес Кир. – Нам нужно добраться до Стромкильде.
– Ты потише, парень! – предостерег Вульфар, заметно понижая голос. – Далеко не всякий здесь дружен с этими забияками. А чего это вам понадобилось в Стромкильде?
– Мьельтир Сигвар – мой дед, – ответил Кир. – А что, его род в Нордесее недолюбливают?
– Клянусь Талигаром, парень, нашим твои родичи на хрен не нужны, – усмехнулся Вульфар. – А вот те парни, что сейчас у меня напиваются, – кровные враги Стромкильде. Они из рода Ютлина.
– О, я слышал о воинах из Ютлинсфарна, – воскликнул Маркус. – Говорят, они – искусные бойцы, равных которым нет во всем Нордмире!
– Ну, об этом можно спорить хоть до посинения, – осторожно оглянувшись, сказал северянин, – но я вам вот что скажу: родичи твои, Стромкильде, они завсегда без вопросов дают Ютлинам по загривку. Но все равно не стоит сообщать всем и каждому, что вы, дескать, к Сигвару в гости направляетесь. Ни к чему это, еще вляпаетесь в какую-нибудь передрягу…
Маркус не удержался и прыснул.
– Почтенный Вульфар, передряга и мой друг Кир уже давно стали единым целым.
Вульфар вытаращился на парня, словно увидел перед собой саму Амиру, плюхнулся на табурет и, потащив к себе кувшин с пивом, ошеломленно спросил:
– Ты что, тот самый Кир? Предводитель Черной Армии?
Глаза Кира потемнели и сузились, рука легла на рукоять меча.
– Да, это я, – произнес он.
Вульфар сделал огромный глоток, утер губы рукавом и заявил:
– Ну ни хрена себе! И ты – внук старика Сигвара? Вот так дела! Не зря старик всегда говорит, что в его роду рождаются только настоящие воины!
Кир смотрел на сияющую рыжебородую физиономию северянина и ловил себя на мысли, что ничего не понимает. Впервые в жизни кто-то открыто восторгался тем, что Кир – это именно Кир, а не кто-то другой. Он встречал ненависть, страх, сожаление, но никогда – восхищение. Еще совсем недавно это обрадовало бы его, но сейчас он почему-то не ощущал восторга от того, что кто-то видит в нем храброго воина. Он сам удивился себе, но ничего не мог поделать. Усмехнувшись своим мыслям, он покачал головой и сказал:
– Друг Вульфар, с тобой не согласились бы многие на юге. Там меня считают обыкновенным убийцей. Возможно, разве что более жестоким, чем другие.
– Глупости! – Северянин махнул рукой. – Все знают, что на юге одни слабаки. Им покажи меч, и они уже трясутся. Нет, парень, настоящим воинам место здесь, в Нордмире.
Тем временем Маркус, переводивший взгляд с Кира на Вульфара и изо всех сил боровшийся с любопытством, позорно проиграл и, кашлянув, спросил:
– А что же ты, друг Вульфар, слышал о Кире?
Рыжебородый осклабился и провел широкой ладонью по бороде.
– Что слышал, говоришь? Многое. Не такая уж у нас глухомань, как считают некоторые. – Он дружелюбно подмигнул Маркусу. – И в Нордмире твоего друга считают чуть ли не единственным настоящим воином среди южан. Теперь я понимаю, почему ты оброс легендами, парень, – продолжал он, обращаясь к Киру, – в тебе кровь Стромкильде! Да Ютлины перекинутся от злости и зависти!
– Э-э… – протянул Маркус, уставившись куда-то за спину Вульфара. – Похоже, они сами нам об этом расскажут.
Кир криво усмехнулся. Хозяин харчевни небрежно оглянулся, увидел пятерых бородатых типов в рогатых шлемах и удрученно протянул:
– Опять начинается…
Один из этих пятерых, по всей видимости – вожак, смачно сплюнул на пол, растер каблуком сапога и, поигрывая огромной секирой, свирепо оскалился. Маркусу решительно не понравилось плотоядное выражение голубых глаз северянина. Кир, не убирая руки с эфеса тяжелого делайского меча, неторопливо поднялся и холодно спросил:
– Чего надо?
Вожак Ютлинов переглянулся со своими парнями, и все пятеро дружно расхохотались. Маркус заметил, что шрам на щеке Кира начал стремительно белеть: верный признак готовности начать драку.
– Чего нам надо? – отсмеявшись, переспросил вожак. – Я тут краем уха услыхал, что ты – родственник этого старого полярного медведя Сигвара!
– Ну и что дальше?
– А то, что я – Арнгрим Ютлин, сын Оргрима Ютлина, и я – заклятый враг всех Стромкильде!
В неровном свете горящей лучины и свечей заблестели шесть боевых топоров, но прежде чем секира Арнгрима начала свое стремительное падение на голову Кира, молодой воин шагнул в сторону и пнул северянина ногой в колено. Арнгрим пошатнулся, отпрянул, зарычал и уже собрался было начать разбираться с обидчиком всерьез и с кровопролитием, когда между ним и Киром оказался красный от гнева Вульфар.