Возвращение
Шрифт:
– Чудовища – это здорово! Пожалуй, мы тут у вас задержимся на денек-другой, если не прогоните, я еще настоящих чудовищ ни разу не встречала! – оживилась, начиная больше верить пареньку, нежели его трезвомыслящим взрослым спутникам. Логика в его суждениях прослеживалась более основательная. Конечно, вокруг мог бродить самый заурядный маньяк, убивающий ради собственного удовольствия, но очень хотелось верить в мистическую подоплеку истории. Обидно, сколько тут уже времени провела, а натуральных монстров до сих пор не видела. Только грубые мистификации.
– Тогда еще раз предлагаю, магева, продолжить разговор под сенью беседки, Марин, прикажи подать прохладительного. – Леди Ивельда отдала несколько приказов, по мановению ее рук и мягкому
Просторная деревянная беседка, увитая от маковки до ступенек несколькими видами цветущего белыми, розовыми и голубыми «граммофончиками» плюща, скрывалась между яблонями. Его усики цеплялись за тонкие рейки, наискосок набитые по верхнему краю проемов беседки, создавая зеленый занавес. Внутри находились обитые мягкой бежевой тканью скамьи со спинками и овальный столик, на нем, донышком на белоснежном кружеве салфетки, стояла большая хрустальная ваза со свежими полевыми цветами. Буквально спустя минуту после нашего появления явились девушки с корзинками и выгрузили на стол запотевшие кувшины толстого стекла с соками, ягодником, поставили бокалы, вазочки с ягодами, политыми медом и посыпанными колотым льдом. Хорошенько проголодаться после завтрака мы еще не успели, а вот освежиться после жаркой дороги никто не отказался. Я представила хозяйке свою компанию, не забыв про невесту Сарота с богатым приданым, и пригубила сок.
Под легкие закуски и прохладительные напитки беседа потекла заметно живее и доброжелательнее. Леди Ивельда, вернувшись в приличествующее провинциальной дворянке амплуа «гостеприимной хозяйки», почти перестала нервничать по поводу неподобающих обстоятельств встречи, ей осталось только напрягаться из-за неприятной темы разговора. Ромел же и управляющий Марин с увлечением принялись растолковывать нам, что к чему. Чувствуется, вместо извечно живой темы футбола здесь самым большим спросом пользовались истории о монстрах.
– Значит, так, Марин, почему вы считаете, что бесчинствует в ваших краях именно разбойничья банда? Есть очевидцы противоправных действий? – начала я допрос с пристрастием, попутно выуживая из медового сиропа ломтики груши.
– Так ведь про разбойников повсюду сейчас говорят, магева, а в наших краях они частенько и прежде пошаливали! – степенно ответил мужчина. – А что не взяли ничего у покойничков, так это еще доказать нужно, никто ж точно не знает, с чем они в путь-дороженьку отправлялись. Может, кое-какие вещицы при них специально для отвода глаз оставили. Ну а вы уж, леди Ивельда, и дамы, простите за такие страсти, – управляющий виновато покосился на госпожу и Вейлису (меня проигнорировал, то ли дамой не считал, то ли полагал, что в рассказах об ужасах я ему сто очков вперед дам), – что зверье трупы в кустах придорожных пообтрепало, так тоже не диво. Это ж только люди к смерти уважение имеют, а для лесных тварей мясо – оно и есть мясо.
– Разумно, – аккуратно пристукнув донышком бокала по столу, согласился Кейр. Он не раз сталкивался с бандитизмом на дорогах в свою бытность охранником обозов и порассказал нам немало баек на привалах. Зато юный сын Ивельды негодующе засопел и заиграл бровями, выражая активное несогласие.
– Разумно не всегда истинно, – возразила я, подбадривая юношу, и спросила Ромела: – А ты почему о чудовищах говорить начал?
– Разве разбойники стали бы каждую тройку десятидневий по одному человеку убивать? Они бы обозы грабили или богатых путников, зачем им травник, четыре крестьянина из деревни, бродячий сказитель и лесничий? – аргументированно заявил парень. Теперь, избавившись от избытка горячности, он говорил вполне здраво. – Это все какой-нибудь упырь, грызущий живую плоть, чтобы вечно жить!
– Так ведь не все трупы погрызены, – запальчиво возразил управляющий.
– А это оттого, что спугнули монстра или люди, или рассвет! – отбрил Марина юноша, упрямо тряхнув головой.
Чувствуется, они уже не раз вели этот спор, и каждый оставался при своем мнении. Хорошо еще, что по причине разности в возрасте и положении спорщиков не тянуло подраться для пущей вескости аргументации.
– Ладно, кто бы у вас тут ни водился, надо разобраться, – решила я, весьма заинтригованная возможностью встретить живое чудовище. – Раз вашего монстра солдаты не нашарили, значит, или разбойников раз-два и обчелся, или монстр отлично прятаться умеет. Хорошо бы для начала зацепку отыскать. Не припомните, кто первой жертвой был?
– Как не припомнить, травник наш, Грипет, – вздохнула леди Ивельда и замолчала, не в силах живописать душераздирающие подробности. Поникшая головка женщины ясно говорила о том, что приятного в гибели травника было мало.
За леди продолжил Марин:
– Череп несчастливцу на дороге проломили, весь труп истерзали, а сумку с корешками на мелкие части порвали.
– Какой ужас! – шепнула Вейлиса, прижав руки к щекам, Сарот тут же покровительственно обнял невесту.
– Кому помешал-то, болезный? – Управляющий нервно почесал лоб. – Тихоня был, никому грубого слова не скажет, в лесу, в поле каждую травинку знал, в помощи ни разу не отказал, хоть на рассвете, хоть ночью приди. Один грешок всего водился: рубахи яркие любил, может, через это и погиб, решила какая-то тать, что денежка у него водится… Схоронили его, как просил, у лесного домика, под большим дубом. Наши парни из деревенских, что охотой промышляют и в следах толк знают, еще тогда пытались сыскать виновных, да тщетно: дождь не ко времени прошел.
– Проводника найдете? Схожу на могилу к вашему травнику, – попросила я. – И подскажите, где нам в деревне разместиться можно.
– В поместье хватит комнат на всех, магева, не обижай отказом, – промолвила леди Ивельда с мягкой настойчивостью. – Оставайтесь, сколько будет необходимо. Стол и кров – самое малое, что я могу предложить тем, кто желает помочь в беде.
– Я провожу вас к лесной хижине! – взвился с места Ромел. – Можно, леди мама?
– Ступай, дорогой, этот твой долг будущего хозяина земель, – ответила женщина, хотя с большей радостью удержала бы сына под своим крылышком, подальше от опасностей. Строгий, чинный голос отпускал отпрыска, а глаза умоляли меня позаботиться о ребенке. Я кивнула, у нас так же, как у них, сколь ни велик детина, а для родителей все кроха.
Вейлису, Сарота и Кейра, несколько раз заверенных в безопасности дневного времени суток, мы оставили размещаться в отведенных помещениях. Морианца тоже пришлось убеждать в его временной бесполезности в деле выслеживания чудовищ. Он угомонился только тогда, когда я пообещала, в случае установления разведкой наличия в лесах не монстров, а разбойников, обязательно привлечь его к участию в истреблении врагов.
Итак, мы небольшим отрядом – Гиз телохранителем, Лакс за компанию, Фаль как неизменный атрибут моего магевского достоинства и юный сын баронессы в качестве проводника – двинулись к лесной резиденции травника. Мирно миновали охраняемые детинушкой с жердинушкой и сонными псами ворота поместья, по дороге, выгнувшейся дугой между домами и полями с пшеницей, обошли деревню. Крестьяне, работавшие в поле или попадавшиеся нам на пути, аж выпучивали глаза от любопытства, видя своего юного господина в странном обществе магевы. А Ромел с нарочито безразличным видом (да я каждый день с магевами катаюсь!) взирал на подданных, вот только раз не удержался и одному молоденькому парнишке, небось товарищу по играм, показал язык.