Возвращение

Измайлова Кира Алиевна

– Девушка в самом расцвете… – Я глубоко затянулась. – Романтичная, я полагаю? Наверняка у нее масса поклонников, и кто-то мог…

– Госпожа Нарен, – поднял руки Орес, – первым делом я припер к стенке Инайю. Я мыслил примерно как вы: какой-то мерзавец запросто мог одурачить мою дочь, вынудить ее отдать ему драгоценности под каким-то романтическим предлогом…

– И что же она сказала? – поинтересовалась я. Дело принимало наилюбопытнейший оборот, давненько у меня не бывало столь предприимчивых клиентов!

– О!.. –

Орес рассмеялся. – Инайя была оскорблена до глубины души. Прежде всего, напомнила она мне, драгоценности матери так и так достались бы ей после замужества, так что смысла красть их не было никакого. Затем, если бы ей вдруг понадобились деньги, то она их бы и взяла – из тайника, где я держу кое-что на непредвиденные расходы. И призналась, кстати, что так и поступала, когда ей хотелось какую-нибудь безделушку, а я не давал денег, или когда Ивэн проигрывался в пух и прах, а я был на него зол и не желал платить за него…

– Какая бойкая девушка! – ухмыльнулась я.

– Вся в мать, – улыбнулся и Орес. – Кроме того, еще и начитанная. Сказала, что драгоценности – это прекрасно, но она понятия не имеет, кому и почем их сбывать. А если бы какой-то хлыщ подкатился к ней и, напирая на свою несчастную долю, попытался уговорить выкрасть эти вещи, чтобы спасти его, скажем, от разорения… Так она прочла достаточно романов, чтобы как минимум усомниться в его словах!

– Начитанная и практичная, – рассмеялась я.

– Более чем, – серьезно сказал Орес. – Кстати, она уже помолвлена. Правда, еще год назад Инайя заявила мне, мол, замуж она выйдет за того, кого я укажу, лишь бы не был вовсе отвратителен и стар, но если муж ей не понравится, то искать утешения она будет на стороне, и пусть я ей не пеняю на это. А на вопрос, откуда такие идеи, ответила – мать научила…

– А кто жених? – поинтересовалась я.

– Старший сын господина Авниса, – ответил Орес, и многое встало на свои места. Однако! Арнай отдает дочь за купца!.. – Хороший юноша, даром, что неблагороден. Впрочем, это неважно, он все равно войдет в мою семью.

– Вот как? – подивилась я. Обычно арнаи не слишком охотно вступали в браки с низкородными. – Почему?

– Все те же драгоценности, госпожа Нарен, – улыбнулся Орес. – Они передаются от матери к дочери, но мне не хотелось бы, чтобы они покинули семью. Рино Авнис – хороший юноша, он по душе Инайе… и у отца его предостаточно денег. Это будет прекрасный брак. Авнис счастлив тем, что его внуки будут носить титул арная, а моим предприятиям не помешает финансовая поддержка. Это ведь закономерно, не так ли?

– Вполне, – ответила я, стараясь уложить в голове эти сведения. – Выходит, дочери вашей не было никакого смысла красть драгоценности?

– Никакого, – покачал головой Орес. – Они и так принадлежат ей. А уж если ей вздумается бежать с кем-то, то сделать это можно и после свадьбы с Авнисом, когда драгоценности окажутся

в полном ее распоряжении. И уж вряд ли бы она лишила себя удовольствия показаться на собственном бракосочетании в брильянтовом гарнитуре!.. Поверьте, я знаю свою дочь, вряд ли она рассуждала бы иначе. К чему лишние сложности?

– А что достанется старшему сыну? – уточнила я.

– Поместье, титул, все доходы, – ответил Орес. – Если вы о деньгах, то в них он никогда не знал недостатка. Однако он пошел в меня: никогда не тратил сверх необходимого. А вот Ивэну я оставил бы только содержание, но… Он, похоже, одумался и сумел обеспечить себя сам.

– Как интересно… – я поерзала в кресле. В самом деле, отличная загадка! – Вашим домочадцам красть драгоценности было ни к чему, скорее всего. Инайе они очень скоро достались бы и так, во всяком случае… Кстати, как ваши сыновья относились к этому факту?

– Спокойно, – ответил Орес. – Они с детства знали, что драгоценности матери принадлежат только сестре. Так принято, я ведь сказал: они передаются от матери к дочери.

– Но соблазн велик, – заметила я, дымя трубкой. – Сестра уйдет из семьи, а вместе с нею сокровища. Вы ведь не делали будущую свадьбу с Авнисом достоянием гласности, не так ли?

– Сыновья знали, – твердо сказал Орес. – Более того… Мать они боготворили, и против ее воли бы не пошли. Те вещи принадлежат только Инайе.

«Знал бы ты, на что идут люди ради сотни аров, не говоря уже о семейных ценностях!» – подумала я, но промолчала.

– А сколько стоили похищенные драценности? – спросила я. – Хотя бы примерно.

Орес назвал сумму. Я присвистнула. Он поспешил пояснить:

– Видите ли, госпожа Нарен… Все не так просто. Моя жена не могла похвастаться знатностью рода. Ее дед – известный ювелир, из очень богатых, но и только. Те драгоценности, о которых идет речь, он делал сперва для своей жены – хоть ей и некуда было их надевать, – а потом и для внучки, когда она вышла за меня замуж. Они… Они бесценны не столько потому, что камни и металл стоят бешеных денег, сколько потому, что работа этого мастера… – Орес перевел дыхание. – Вот, взгляните…

Он протянул мне медальон. Совсем простой, серебряный с аквамаринами, но… Таких вещей я не видела никогда. Безделушка выглядела произведением искусства, каким не погнушался бы и Его величество…

– Это просто поделка, – сказал Орес грустно. – Таких много. А то, что он сделал для жены и внучки…

– Могу представить, – вздохнула я. – Кстати, вы можете описать, что именно у вас украли?

– Конечно, – Орес полез за пазуху. – Вот описание большей части драгоценностей, его сделали еще при жизни деда жены. С рисунками… С тех пор коллекция пополнилась, я покупал кое-что для жены, для дочери, но те вещи ценятся только за драгоценные камни и металл… и их вор не тронул, кстати сказать.