Возвышение физрука
Шрифт:
– Ну, во-первых, это довольно мирная секта, – сказал мэр. – То есть, если башмачников не трогать и соблюдать определенные правила предосторожности, то большой опасности от них нет.
– Это странно, – сказал Магистр. – Впрочем, за свою долгую и полную приключений жизнь я видел и более странные секты. Что еще?
– Во-вторых, несмотря на то, что это довольно мирная секта, все ее члены страшны в бою, – сказал мэр. – Конечно, мы с ними никогда не воевали, но на свои собрания они приходят с оружием, и это весьма опасное на вид оружие. Двуручные
– Мирная до зубов вооруженная секта, – подытожил Магистр. – А третья причина?
– Поговаривают, что им покровительствует чудовище, живущее в Ржавом лесу.
– Это уже интереснее, – согласился Магистр. – А Ржавый лес у нас где?
– На юг от маяка. Примерно в сотне шагов.
– И каковы ТТХ чудовища?
– Тэ-тэ-что? – не понял мэр.
– Какое из себя это существо? – перефразировал Магистр.
– Никто не знает, – сказал мэр. – Башмачники объявили Ржавый лес запретной зоной и туда никто не ходит. А кто ходит, тот не возвращается.
– А как к происходящему на вашей земле относится добрейший король Сигизмунд?
– Так ведь особых проблем от Ржавого леса нет, – сказал мэр. – Горожане там не гуляют, а пара-тройка пропавших туристов… Ну, это как бы не настолько важно, чтобы король всерьез озаботился нашими проблемами.
– Следующий мой вопрос продиктован исключительно академическим интересом, – сказал Магистр. – А если секта башмачников вдруг исчезнет из этих мест… тем или иным способом… сильно ли это расстроит кого-то из местных? Не считая чудовище из Ржавого леса, разумеется.
Мэр задумался.
Он был довольно неглупым человеком, и что-то ему подсказывало, что интерес Магистра не такой уж и академический.
– Полагаю, что нет, – сказал мэр после короткого размышления. – По большому счету, всем наплевать. Есть башмачники, нет башмачников…
– Кстати, а почему их называют именно башмачниками?
– Они всегда ходят в деревянных башмаках, – объяснил мэр. – Круглый год.
– Довольно прозаичная причина, – вздохнул Магистр. – Похоже, это очень скучная секта.
– У нас маленький город, – повторил мэр. – Я слышал, по-настоящему интересные секты есть в столице Иллинора, но вот с ними король Сигизмунд как раз борется.
– Ну что ж, пожалуй, мне все ясно, – сказал Магистр. – И прежде чем я оставлю вас наедине с вашим обедом, мне хотелось бы уточнить последний вопрос. Если вдруг смотритель маяка… ну, словом, если это место окажется вакантным, вы рассмотрите мою кандидатуру?
– Не вижу причин, почему бы мне этого не сделать, – сказал мэр.
– Тогда продолжим наш разговор позже, – Магистр резким движением встал, отодвинул стул и вышел из кафе.
– Эльза! – крикнул мэр официантке. – Пожалуй, унеси минералку и налей мне сто граммом вашего бренди. А лучше – двести.
***
Если бы какой-нибудь проезжавший мимо художник решился бы запечатлеть на холсте маяк и прилегающую к нему
Мыс был серым, камни, из которых сложили маяк, были серыми, камни, разбросанные по берегу, были серыми, над всем этим висело низкое серое небо, а серое море катило к серому берегу свои серые волны.
Магистр нашел картину вполне удовлетворительной и не раздражающей глаз. Маяк оказался даже чуть выше, чем он думал, и за неимением более приличных башен вполне мог сойти за временное пристанище. Магистр любил жить в башнях, или, на худой конец, в пентхаусах. Корни этой любви гнездились в его туманном прошлом, о котором он предпочитал не распространяться.
Подойдя к маяку, Магистр снял темные очки и постучал в крепкую деревянную дверь.
Трижды.
Ногой.
Прошло некоторое время, прежде чем за дверью послышались неясные шорохи, а потом она распахнулась и на пороге возник нынешний смотритель маяка. Это был плотно сбитый бородатый старикан из тех, что могут дать фору иному молодому.
Магистр посмотрел вниз. Старикан носил деревянные башмаки.
– Здорово, отец, – сказал Магистр.
– Здоровее видали.
– Не сомневаюсь, – сказал Магистр.
– Иди отсюда, здоровее же и будешь, – порекомендовал старикан.
– Какой-то ты неласковый.
– А ты кто такой вообще?
– Зови меня мессиром.
– Ха! – сказал старикан.
– Брызгать слюной было вовсе необязательно, – Магистр сделал шаг назад и вытер лицо рукавом.
– У тебя ржавые глаза, – сообщил ему старикан. – Ты знаешь, что это означает?
– Мне объясняли, – сказал Магистр.
– Зачем ты пришел сюда? Если у тебя ржавые глаза, уже ничто не сможет изменить твою участь. Перст судьбы указал на тебя, печать рока проставлена, твои дни на земле сочтены!
– Ты мне больше нравился, когда не был так пафосен, – заявил Магистр. – Я, собственно, пришел к тебе по другому поводу. Твоя работа тебя не обременяет? Ты не хочешь уйти на пенсию?
– Я – смотритель маяка, – гордо заявил старикан.
– Ну, вот и я о том же, – сказал Магистр. – Ты не чувствуешь, что годы берут свое, и пора бросить эту работу, да и любую работу вообще, и поселиться где-нибудь в пригороде, в маленьком доме с черепичной крышей, прилегающим виноградником и небольшим огородом? Или что-то вроде того?
– Я уже двадцать лет смотритель маяка, – сказал старикан. – Им и помру.
– Похоже, все к тому и идет, – согласился Магистр.
Старикан нахмурился.
Магистр заглянул ему за спину и увидел большой двуручный топор, прислоненный к стене рядом у входа. Топор явно был предназначен не для рубки дров.
Старикан проследил его взгляд и ухмыльнулся. Магистр ухмыльнулся в ответ и вытащил из пустоты перевязь с мечом. Меч был полуторным, но в пустоте помещалось и не такое.
– Ты колдун? – поинтересовался старикан, пока Магистр прилаживал перевязь на пояс.