Возвышение физрука
Шрифт:
Уровень у шамана не слишком большой, пистолет у меня улучшенный, хедшот наверняка приведет к критическому урону, так что у меня были все основания рассчитывать, что я положу его одной пулей. Лучше бы, конечно, до этого не доводить, но что ж теперь…
– Ты умрешь, – сказал шаман. – Вы оба умрете.
– А я? – спросил Соломон.
Не знаю, насколько шаман был хорош в обращении с астралом, или чем тут еще эти шаманы занимаются, но слух у него был превосходный. Соломон так и не вышел из стелса, но взгляд шамана безошибочно уперся в то место, где он стоял.
– И ты тоже.
– Хорошо, с этим мы определились, – сказал я. – А теперь я расскажу, как все будет дальше. Сейчас мы все втроем, или вчетвером, если Соломон захочет к нам присоединиться, вернемся к Отцу и поговорим с ним еще раз. Побеседуем, как цивилизованные люди.
– Как цивилизованные люди с охрененно большими, сука, пушками, – добавил Виталик.
– Вы умрете, – заладил свое шаман.
– Смени уже пластинку, старче, – сказал я. – Никто тут и не рассчитывает жить вечно.
Я долгое время пытался вести себя, как разумный цивилизованный человек, но, к моему великому сожалению, ни к чему хорошему это никогда не приводило и больших результатов я не добился. Гопники в объективной реальности куда более эффективны.
И при зомбиапокалипсисе чувствуют себя куда спокойнее.
Пока интеллигентный человек будет снимать очки и взывать к голосу разума, гопник успеет пнут его по шарам, ударит по голове обрезком ржавой трубы, а потом, уже лежащего, еще пару раз для верности по ребрам пнет. Я это вовсе не к тому веду, что всем надо быть гопниками. Нужно действовать по ситуации, и иногда ситуация прямо-таки требует, чтобы человек выпустил своего внутреннего гопника наружу и бразды правления ему отдал.
Потому что есть такие люди, которые по-хорошему просто не понимают.
Или орки.
Вот эти ребята, например. Пришли же к ним по-хорошему, объяснили ситуацию, попросили помочь, при том, что помощь эта им фактически ничего не стоит, и коды доступа им нафиг никуда не упали. И нет бы пойти нам навстречу, нет бы войти в положение и прислушаться к голосу разума…
Вместо этого они нам квесты выдавать собрались. Пойди туда, принеси это, убей того… Соверши двенадцать, сука, подвигов чертового Геракла ради того, чтобы тебя бесполезной побрякушкой одарили.
Так я себя распалял.
Мне это было необходимо, потому что в глубине души я чувствовал, что не совсем прав. Голос разума продолжал звучать и в моей голове, но я предпочитал его не слушать отдаваясь на волю моих темных инстинктов.
Никакого плана у меня не было. Я вообще не большой фанат планирования и считаю, что в некоторых случаях оно только вредит. Как я уже неоднократно говорил, главное – это красиво ворваться.
А дальше уже можно импровизировать.
Ворвались мы красиво.
Первым был Виталик, цивилизованный элитный зомби с охрененно большим дробовиком. За ним шел шаман с поднятыми руками, и я, упирающий ствол “дезерт игла” ему в затылок.
Предполагаю, что замыкал нашу процессию невидимый Соломон, но тут уже не поручусь. Я почему-то думал, что он последовал за нами, хотя шагов его не слышал и в затылок он мне не дышал.
Отец находился у дальней от входа стены и тягал железо. В смысле, натурально тягал железо. В каждой его руке было по гантелине, на вид весили они по пятнадцать – двадцать килограммов, и вождь качал бицуху, а пот стекал по его голому торсу.
Воистину, пока ты спишь, враг качается. Пока ты разговариваешь, враг качается. Или как там у классика было?
Что особенно приятно, оружие осталось у трона, и до него Отцу было метров десять.Три обычных прыжка или два хороший.
Конечно, в инвентаре у него могли быть и другие побрякушки, но вдруг нам хоть в чем-то повезет.
Отец медленно обвел нас тяжелым взглядом и опустил руки вдоль тела. Но гантелей из них не выпустил.
– Вижу, вы не договорились, – сказал он.
– Мы в процессе обсуждения, – сказал я. – Решили, что и тебе было бы неплохо поучаствовать.
– Их трое, – выпалил шаман. – С ними стелсер.
Я слегка тюкнул его стволом по затылку, намекая, что он слишком много болтает.
– Вы привели с собой невидимку? – немножечко чересчур театрально изумился Отец. – Это свидетельствует о ваших недобрых намерениях.
– Он сам пришел, – сказал я, не будучи даже уверенным, что Соломон здесь.
Скорее всего, здесь.
У него же квест, или он просто говорит, что у него квест. Но как бы там ни было, я не сомневался, что Соломона опять что-то от нас нужно. Потому что в то, что у него внезапно возникла необходимость заняться вуайеризмом посреди города серых орков и именно в тот момент, когда сюда приперлись мы, мне верилось слабо.
Бывают, конечно, в жизни и более странные совпадения, но сейчас я в случайность не верил.
А если ему что-то от нас надо, то из вида он нас точно не выпустит. А может быть, и в драке поможет, если до драки таки дойдет, чего бы мне все-таки не хотелось.
– Я не люблю невидимок, – сказал Отец. – Бывает, бьешься с врагом в честной драке лицом к лицу, и тут кто-то взрывается фонтаном кровавых брызг, потому что сзади к нему подкрался подлый ассасин. Не уважаю тех, кто бьет в спину.
– У вас тут не олимпийские игры, – сказал я.
Резко, практически без замаха, Отец метнул правую гантелю, отправив ее в полет через весь зал. Я рефлекторно пригнулся, но неуправляемый снаряд летел не в меня, а метра на два левее.
Не долетев метра два до стены, гантеля вдруг резко затормозила, а потом осталась висеть в воздухе.
– Неплохое восприятие, – сказал Соломон Рейн, обретая видимость. Гантель он держал в вытянутой левой руке.
– Хорошая реакция, – одобрил Отец.