Возвышение империи

Барон Сэм

Если Эсккар нападет и его отгонят прочь, положение и власть Ниназу укрепятся. Чем дольше будет длиться осада, тем увереннее будут чувствовать себя люди Ниназу.

Но, хотя казалось, что время на стороне Ниназу, скоро оно начнет работать на Эсккара.

— У этого Ниназу много людей, — сказал Эсккар. — Добровольных и подневольных. Я насчитал по меньшей мере девяносто или сто бойцов, и это только те, которых я смог разглядеть. Наверняка кто-то ждет и за палисадом. Это более чем достаточно, чтобы нас атаковать. Но он будет выжидать

несколько дней, чтобы посмотреть, что мы затеваем.

— А потом мы покажем ему, на что способны, командир, — ответил Гронд. — Он будет поражен.

— Только позаботься о том, чтобы это не мы были поражены.

Идея, которую Эсккар обдумал сперва в Дилгарте, а после развил во время похода на север, все еще казалась вполне приемлемой, и местность вокруг селения, похоже, благоприятствовала ее воплощению. Теперь, когда Эсккар мог изучить здешние укрепления, ему пришлось заново продумать некоторые детали, но общий план остался прежним. Сегодня ночью и завтра днем он узнает еще много нового, хотя уже после того, как начнет претворять в жизнь первую часть своего плана.

Эсккар по натуре не был терпелив, но он не мог позволить себе торопиться. Он хотел взять селение без больших потерь. Воины, обученные им и Гатом, были слишком ценны, чтобы кидать их в лобовую атаку, хотя Эсккар уже был уверен, что смог бы взять частокол штурмом, пустив в дело своих лучников, чтобы те отогнали людей Ниназу от стен. Но тогда многие бы погибли, а Эсккару нужны были все его люди, причем не только здесь, но и дома, в Аккаде.

Нет, он будет придерживаться первоначального плана.

Эсккар принял решение, и они с Грондом, повернув лошадей, двинулись обратно к лагерю.

К тому времени, как опустилась темнота, основные укрепления лагеря были почти закончены. Неглубокая канава окружала его с трех сторон, и только тыл был пока открыт. Рано утром это открытое место тоже будет окопано. Землю, вынутую из рва, нагромоздили на его краю со стороны лагеря, соорудив насыпь, и даже сейчас люди трудились, утрамбовывая ее. Эта земляная стена остановит стрелы не хуже деревянной ограды, а канава перед насыпью спасет от лошадей, если засевшие в Биситуне попытаются напасть на аккадцев.

Идея укрепить лагерь принадлежала Гату. Они с Эсккаром спорили много ночей и выпили много эля, обсуждая целесообразность этого замысла. У старого воина был свой подход к обучению людей, и, казалось, Гат одержимо увлечен разными укреплениями. До сего момента Эсккар относился к этой идее скептически, но сейчас, наблюдая за земляными работами, понял, что старый воин был прав.

Сисутрос расставил часовых и несколько раз обошел лагерь, чтобы убедиться, что они начеку. Но Эсккар больше полагался на трех человек, которые выскользнули из лагеря, едва солнце исчезло с небосвода. Эти трое подкрадутся к частоколу как можно ближе и будут наблюдать. Если защитники селения решат сделать вылазку, трое дозорных предупредят.

В лагере Сисутрос

еще два часа загружал семьдесят аккадцев работой, прежде чем разрешил лечь, хотя треть воинов оставалась начеку всю ночь.

Усталые воины уснули сразу же, блаженно похрапывая — звук был достаточно громким, чтобы поднять мертвых из могил.

Только приняв все меры для обеспечения спокойной ночи, Сисутрос, Хамати, Гронд и Эсккар уселись у лагерного костра, чтобы обсудить дальнейшие действия.

— Судя по тому, что мы видели, — начал Эсккар, — у Ниназу не меньше сотни бойцов, а еще около тридцати-сорока он может прятать. Остальные — жители селения и люди с местных ферм; к их спинам наверняка приставлены мечи, пока сами они держат мечи в руках.

— А вдруг они попробуют атаковать сегодня же ночью? — спросил Хамати.

Он командовал первой группой из двадцати пяти человек, которым предстояло бодрствовать и быть начеку всю ночь.

— Не думаю, что они попытаются это проделать, — ответил Эсккар. — Ниназу знает, что превосходит нас числом. Зачем же им оставлять сильные укрепления, чтобы атаковать нас в нашем лагере? Нет, он будет ждать, думая, что мы нападем завтра.

— И все равно мы сами могли бы попытаться что-нибудь предпринять нынче ночью, — предложил Сисутрос.

— У нас нет людей, которыми мы могли бы пожертвовать. Нет, мы будем придерживаться нашего плана, по крайней мере, несколько ближайших дней.

Эсккар встал.

— Разбуди меня, когда будешь менять часовых, Хамати. Я хочу поговорить с ними. А теперь давайте отдыхать.

Эсккар проснулся до рассвета. Ночью он спал хорошо, несмотря на то что дважды просыпался, когда сменялись двадцать пять защитников лагеря. Каждый раз он говорил с новыми людьми, напоминая, что нужно быть начеку.

Повсюду вокруг него люди стонали и потягивались, их мышцы одеревенели после вчерашнего рытья канав. Эсккар улыбнулся, глядя на них. Их мускулы скоро разработаются — сегодня им предстояло снова копать. Много. Люди должны быть благодарны: по крайней мере они не будут больше шагать.

Солнце еще не выкатилось из-за горизонта, когда Эсккар поднялся на земляную насыпь и посмотрел в сторону селения. По всему частоколу дежурили люди — знак того, что у врагов хорошая дисциплина. Без сомнения, Ниназу ожидал, что его атакуют рано утром или даже ночью.

Поскольку солнце было за спиной Эсккара, он высмотрел человека с блестящими серебряными браслетами на обеих руках. Если это и впрямь Ниназу, он станет легкой мишенью, особенно для Митрака и его лука.

Эсккар рассматривал ограду ровно столько, чтобы убедиться, что его защитники не собираются сами атаковать. Когда он отвернулся, полдюжины стрел взвились в небо, пытаясь его достать. Все воткнулись в землю, ближайшие почти в шестидесяти шагах от цели.

Эсккар с улыбкой помахал главарю разбойников и шагнул с насыпи.