Впечатляющий пик
Шрифт:
Разбить бы телефон к чёртовой матери о стену, но тогда я не смогу разговаривать с отцом. По дому не скучаю, здесь мне хорошо, тут Егор до меня не доберётся. Не пойму зачем я ему? Ведь можно найти любую другую женщину, с его внешностью отдастся любая. Неужели у него действительно были чувства? Иначе зачем обрывать телефон?
Я стараюсь, чтобы Глеб Дмитриевич не отправил меня домой, где Егор с легкостью найдёт и заявится самолично. Женское сердце - капризная мышца. Презираю Егора, ненавижу, но слабость к нему была слишком сильной, избавиться от такого чувства
Дома я снова буду одна, а здесь я одна не бываю.
Глажу утюгом кое-какие свои вещи, что помялись в чемодане, а заодно утюжу майки и штанишки Стеши. Скоро придут дети и мы будем играть, хочу выполнить несколько простых заданий, мне это совсем несложно. А главное, так я меньше думаю о нем.
А ещё нужно приготовить ужин. Глеб Дмитриевич всегда приходит в разное время, так что подготовиться лучше заранее. Я стараюсь не замечать его взглядов, знаю, почему он так смотрит. Он всего лишь мужчина в самом соку, ему природой положено реагировать на молодых женщин. Это нормальное поведение, сделано для того, чтобы появлялись дети. Выбираю балахонистые наряды, специально не использую косметику. Всего лишь несколько дней прошло, он привыкнет и перестанет обращать на меня внимания.
Но, если уж совсем честно, иногда я ловлю себя на мысли, что жду его. Когда хмурый, суровый и загадочный спасатель приходит домой, есть в нем что-то такое, от чего я теряюсь, смущаясь. Не замечала подобного за собой раньше, но от непреклонного тона Глеба Дмитриевича по коже ползут мурашки. Черноглазый, высокий и широкоплечий начальник высокогорного поисково-спасательного подразделения своим хрипловатым голосом указывает, что мне делать, и это настолько по-мужски, что тело сводит странной сладкой судорогой.
Стук в дверь, и я отрываю взгляд от гладильной доски, думала, что пришли дети или кто-то из родителей, но на пороге стоит Жанна. Я сразу догадалась, что это она, хотя не видела ее и даже приблизительно не представляла, как именно она выглядит.
Жанна высокая, статная блондинка с крупными чертами лица. Они безусловно красивая пара, похоже Глеб Дмитриевич одного с ней возраста, хотя, я могу ошибаться. Жанна в своем сером брючном костюме с аккуратной стрижкой и хладнокровным взглядом уверенно входит внутрь, осматриваясь. Бабушка Стеши была права, она такая же сильная, как он.
Я пячусь назад, но за спиной стена, отступать некуда. Рядом с ней я и вправду девчонка. Она осматривает меня с такой агрессией, что я едва удерживаюсь от желания сесть, а лучше спрятаться.
– Ты вообще кто такая?
– Полина, - то, на что меня хватает.
Она наклоняет голову к плечу, рассматривая меня, словно хищная птица, честно говоря, немного побаиваюсь, что она набросится и заклюет меня насмерть. Одна травила, другая сейчас череп раскроит. Но если в случае с Егором я была причастна, то к Глебу Дмитриевичу я не прикасалась.
Жанна прищуривается, делая несколько шагов вперед, прямо в обуви, оставляя следы на ламинате, берет утюг и ставит на гладильную доску, прожигая на моих джинсах огромную дыру, вверх подымается дымок.
– Что вы делаете? –
– Полина, чужое брать нехорошо. Это называется воровство, - говорит тихо, но от этого еще страшней.
– Ты ведь не воровка?
С детства получаю затрещины, не борец по натуре, привыкла уступать всем и каждому. Вначале мать, потом Егор, затем Диана. Но эти джинсы были любимыми. Она меня разозлила. Пусть разбирается со своим мужиком сама.
– Между мной и Глебом Дмитриевичем ничего нет, успокойте свои гормоны, Жанна. Я приехала к Стеше, а вы, кажется, в медпункте работаете? Вот и идите в медпункт. А ко мне детей скоро приведут.
Жанна удивлена, вскидывает подбородок, еще немного медлит, но все же убирается восвояси, понимаю, что все это время не дышала. Она ведь этим утюгом и к лицу моему могла приложиться.
Когда приводят деток, я забываю про Жанну, ну ее к черту. Эта агрессивная бабенка не будет портить мне настроение. Мы с ребятами много смеемся, играем, бегаем по дому. Ближе к вечеру, я замечаю Глеба Дмитриевича, что проходит мимо зала. Он оборачивается, опускаю глаза, я не делаю ничего такого за что меня нужно пугать утюгом.
Глава 21
В моем контрольно-спасательном пункте тишина, слышно только слабое щелканье клавиш по клавиатуре компьютера, спасать людей куда веселее, но с перебинтованной рукой на гору не залезешь. Выпив три чашки чая, я разглядываю чудесный пейзаж за окном, сегодня тепло, ярко светит солнце. На подоконнике воркуют голуби, становясь пузатыми и кружась вокруг себя. Ужасно скучно заниматься бумажной работой. Когда-то у нас была секретарша, но потом эту должность сократили, шикарное было время. Теперь бланки и отчеты приходится заполнять самому.
Утром я снова ел кашу, вкусную, сладкую. Как же мне нравится великолепное чувство, когда за тобой кто-то ухаживает. Особенно, если это делает девушка, от вида которой в теле тягучая боль. Но почему-то теперь, как только я вхожу в комнату, Полина сбегает, будто ее ошпарили кипятком. А мне нравится смотреть на нее во время завтрака, так гораздо вкуснее, еда лучше усваивается. Тяжелее всего по ночам, днем и вечером с нами Стеша, а вот в темноте, я чувствую ее даже через стену. Присутствие Полины в доме сводит меня с ума, делая неуравновешенным.
После жены в моей жизни было много разных женщин, голодным я не ходил. Как и в случае с Жанной, они хотели этого сами, были даже те, что упрашивали. Жанна меня привлекала своей самодостаточностью, с ней было хорошо и не слишком утомительно. Много общего, без драм и истерик, понимание нашей работы и отсутствие претензий. Она знала, как доставить мне удовольствие, не нужно было направлять ее. Но в последние дни, Жанна как с цепи сорвалась. Крутится вокруг меня ужом, бесконечно трется, соблазняя. А я вроде бы и хочу секса, постоянное возбуждение напрягает, но что-то меня останавливает. Жанна умелая, мое тело всегда реагировало на ее искусный рот и бесстыжие руки, но теперь этого мало, чертовски мало. Ночами я смотрю на дверь, за которой спит Полина.