Вперед, Команданте
Шрифт:
– А что такое «хуже чем пуля»? – влез Роберто – и «остаться человеком», неужели это правда, про тех, у кого нет души, как на Гаити умеют?
– Меньше надо смотреть американское кино! – ответил дон Педро – лично я пока ни одного зомби не встречал. Но если ты, боец Сопротивления, попал бы в застенок гестапо, то для тебя это было бы намного хуже смерти в бою. Также, я знал и тех, кто не решались нажать на курок, и погибли – но и тех, кто решился, и ему это нравилось, и он превращался в зверя, которому было уже все равно кого, врага или друга или совершенно постронних и невиноватых. Таких приходилось убивать как бешеных псов – даже не из христианской морали, а по сугубо практической причине. Нельзя иметь дело с тем, кто может
И снова взглянул на Эрнесто-младшего.
– Так ты готов? Если хочешь, могу дать тебе урок стрельбы прямо сейчас. Только придется выйти на задний двор.
Так как обед был закончен, вся семья Гевара поспешила наружу, благо погода была отличная. Дон Педро достал из саквояжа пистолет в деревянной кобуре, с длинным стволом.
– Маузер? – спросил Эрнесто-младший, вспоминая фильм – любимое оружие путешественников и авантюристов!
– Нет, это не К-96 – ответил дон Педро – а испанский, Астра-903. Внешне похож, но имеет важное отличие: может стрелять очередями. Правда, вот так это делать не советую – десятипатронный магазин расходуется за секунду, а удерживать неудобно, сильно задирает ствол. Но если примкнуть кобуру прикладом и вставить длинный магазин, на двадцать патронов – то накоротке можно свалить сразу нескольких на тебя напавших. Этому дольше учиться надо – тот, кто мне показывал, мог очередью сбить расставленные на бревне орехи или спичечные коробки. Ну а мы сейчас изобразим что попроще. Дон Эрнесто, велите слугам ну хоть поленья вот там расставить. Так, ну а теперь, мой мальчик, держи пистолет, вот так, переводчик на одиночные, предохранитель отпущен – целься и представь, что там самый главный твой враг-злодей!
Эрнесто попал всего два раза из десяти – пистолет оказался слишком тяжелым, его трудно было удержать в вытянутой руке, а отдача очень сильно подкидывала ствол. При том, что деревяшки стояли совсем близко, не дальше чем в десяти шагах. Конечно, он не ждал, что покажет результат, как ковбои в фильмах, на лету муху пулей сшибают, или отстреливают кончик сигары у недруга, или разбивают бокал с шампанским в руке у прекрасной доньи. Но всего два раза из десяти!
– Для первого раза неплохо – заметил дон Педро – тут мой недосмотр, надо было захватить что-то более подходящее, например люгер семь шестьдесят пять. Но думаю, что мы еще продолжим. Здесь есть охота, дон Эрнесто? Я бы с удовольствием побродил по лесу и горам с ружьем. И заодно поучил бы ваших замечательных детей, как среди дикой природы выслеживать дичь… не только четвероногую или пернатую!
Отец кивнул – конечно, будет лучше, если мои сыновья научатся этому благородному искусству. А Эрнесто-младший спросил:
– Дон Педро, а как бы вы успели достать оружие, если бы на вас напали злодеи? И еще примкнуть приклад, и зарядить?
Гость улыбнулся – и вдруг в его руке оказался маленький никелированный пистолетик.
– Всегда со мной – даже в доме друзей и в моем собственном. Уж простите, дон Эрнесто – но эта привычка дважды спасала мне жизнь. Калибр 6-35, но экспансивные пули. Хватит, чтобы в десяти шагах остановить любого разбойника, даже самого крепкого телосложения.
С этого дня дон Педро стал частым гостем в доме семьи Гевара. В трудное время – когда выяснилось, что коммерческие авантюры и увлечение излишествами дона Эрнесто, равно как и траты доньи Селии на помощь приезжим друзьям и своим обездоленным привели семью к грани финансового краха. И больше не будет средств на содержание богатого дома с прислугой, и не станет возможности вывозить детей на лучшие курорты атлантического побережья, и даже на дорогостоящие лекарства для Эрнесто-младшего денег может не хватить. Продав плантацию, можно было протянуть еще год или даже два. Но дон Педро сказал:
– Если вам так дороги этот дом и плантация. То я могу купить ее у вас. Разумеется, вы можете пользоваться домом, как прежде. Дайте мне лишь две недели, чтобы нужную сумму собрать.
– Вы слишком добры, дон Педро. И настолько богаты?
– Увы, донья Селия, доброта в наше жестокое время выживает, лишь когда подкреплена успешным бизнесом. И я не могу отказать себе в случае помочь хорошим людям и еще получить прибыль. У вас есть большая и благоустроенная плантация – вот только дело на ней организовано очень дурно. А ведь ваш великолепный чай матэ можно с выгодой продавать в Европе – и я знаю серьезных людей там, кто был бы в этом весьма заинтересован. И согласился бы одолжить мне нужную сумму на развитие бизнеса.
– Ну а если вам не удастся вернуть долг? – с тревогой спросила донья Селия.
– Как можно думать о поражении, еще не начав дело? – улыбка дона Педро показалась Эрнесто-младшему хищной – тем более что если я проиграю, то мои друзья будут очень огорчены. А это крайне нежелательно!
Ретроспектива. Декабрь 1945, Буэнос-Айрес, посольство США. Через две недели после разговора из предыдущего эпизода.
– Будь я проклят, если это не Джо Бишоп! Сколько лет прошло! Какими судьбами здесь?
– Десять лет, Гарри. Мы ведь последний раз виделись в Нью-Йорке в тридцать пятом. Только уж прости, сейчас я не Бишоп а Бельмонте. Подданный испанского короля – там ведь монархия сейчас.
– Снова игры плаща и кинжала? Ты и сейчас на службе?
– Ну, Гарри, когда идет битва со всемирным злом, каким без сомнения являлся Гитлер, джентльмену и патриоту грешно не принять участие. Вот только погон я не носил никогда – предпочитаю оставаться «вольным стрелком по найму».
– Если парни из Вашингтона ведут какую-то игру на моей территории, я должен о ней как минимум, знать.
– Гарри, в данном случае я здесь как частное лицо. С всего лишь коммерческим интересом. К нашей обоюдной выгоде, если войдешь в долю.
– Слушаю тебя очень внимательно. Надеюсь, ты не потребуешь от меня сделать что-то противозаконное?
– С каких это пор мирный бизнес мог стать противозаконным? Видишь ли, Гарри, в мои годы уже пора задумываться о будущем. Обзаведясь множеством полезных знакомств и получив богатый жизненный опыт, я, к своему прискорбию, скопил на черный день меньше, чем хотелось бы – впрочем, денег никогда не бывает слишком много. Желаю, оставив всякие рискованные игры молодым, заняться наконец собственным бизнесом. Однако в Штатах конкуренция слишком велика и все лужайки уже поделены. Ну а Европа с одной стороны пресыщена, с другой разорена, а с третьей, почти вся лежит под коммунистами.
– И ты решил стать преуспевающим аргентинским плантатором? Так должен тебя предупредить – это общество крайне щепетильно относится к чужакам.
– Большие деньги делаются на «разности потенциалов», границе культур. Конкретно – вся Аргентина пьет чай матэ, в то время как этот восхитительный напиток малоизвестен в Европе. А ведь его когда-то звали «парагвайским» или «иезуитским» – да, Гарри, в эти авантюрные годы так уж вышло, что я очень плотно работал с парнями в сутанах. И представьте, там еще помнят вкус чая матэ – по крайней мере, есть люди, готовые вложиться в рекламу и продажу этого товара на европейском рынке. Ну а я должен лишь организовать производство и отправку в Испанию, а куда мои кредиторы продадут его дальше… Слава господу, чай не является стратегическим товаром – так что пусть его хоть неграм в Африку поставляют, если бы те могли хорошо платить.