Вперед в прошлое 5
Шрифт:
Его голос прозвучал так зловеще, что аж самому неприятно стало. Вспомнилось, как однажды родителей не было дома, и мы с Наташкой и Борей выключили свет и принялись сочинять страшилки.
Я никогда не был в пионерском лагере, где принято вызывать белого гнома или кого там, и очень хотелось испытать на себе что-то подобное. Может, ночью наведаться в гости к Тиму с Борисом? Не знаю, заинтересуют ли Наташку такие детские глупости, когда у нее кавалер с машиной. Но мое дело — предложить. Может, и Илья с Яном подтянутся, если их родители отпустят. Вряд ли, конечно, но почему бы и нет?
Завтра приедет бабка Тима, после покупки дачи я поселю сюда сирот, так что дом с привидениями у нас в распоряжении только одну ночь. Маме ничего не скажем, как только она уснет, тихонько улизнем. Отпрашиваться бесполезно — включит начальника, и мы снова поссоримся.
Тимофею тоже ничего не скажем, пусть будет сюрприз.
— Пора мне домой, надо отчитаться перед дедом, что подходящий домик найден, — сказал я.
— До завтра, брат! — проговорил Тим.
— Тебе — выдержать бой с бабкой и победить.
Пока совсем не стемнело, я побежал домой, думая, как преподнести новость маме, ведь оформлять покупку мы будем на нее. Если скажу, что это мои деньги, будет скандал: покупай телевизор, зачем нам вторая дача, когда одну еле тянем? Скажу, что дед так хочет, и это для него и за его деньги, тогда она поможет.
После разговора с ней надо попросить деда мне помочь и, если получится, отпроситься с Ильей в дом с привидениями, попугать друг друга страшилками на ночь — когда еще такое будет возможно?
Вот только язык прилип к нёбу, как только я увидел маму на кухне. Вид у нее был такой, словно кто-то умер: нос распух, глаза красные, уголки рта опущены.
— Что случилось? — спросил я с порога.
Всхлипнув, она выпалила:
— Я потеряла ампулу морфина! Меня теперь могут отдать под суд! За торговлю наркотиками!
Не было печали! Только я собрался спросить, хорошо ли она искала, как мама ответила:
— Перерыла все. Все углы, ящики. Чуть ли не на животе проползла там, где ходила, под каждую травинку заглянула и под каждый лист. Ничего! Это ж подсудное дело, я обязана сдавать каждую ампулу, это отмечают в журнале! А тут… Господи, за что мне это?
По сути, ничего ужасного не случилось, просто наша мама — паникер. Да, ей грозит выговор и раздолбеж, могут воспользоваться ситуацией и выпнуть ее с работы, но, чтобы отдали под суд… Хотя Жунько, злопамятная сволочь, может не простить поднятый бунт и наказать несговорчивую подчиненную. Вообще мне казалось, что мама и бунт — вещи несовместимые. Наверное, Гайде Синаверовна ее подбила на это.
— Это очень плохо, сочувствую, — сказал я то, что она хотела услышать, и снова получил порцию объятий, да плюс водопад женских слез.
Ясное дело, пока она в таком состоянии, говорить о делах нельзя. Погладив ее по спине, я проговорил:
— Все обойдется, мама. Мы не дадим тебя в обиду. Иди спать, а мне надо к Илье, деду звонить. Срочное дело образовалось.
Озабоченная собственными проблемами, она не стала интересоваться, что за дело на ночь глядя. Интересно, насколько ее опасения реальны?
Друзья! Книга закончена. Следующая частьНе забывайте, что лайки и награды здорово стимулируют музу и помогают книге двигаться в рейтинге