Вперед в прошлое 6
Шрифт:
— Анжелика! — осадила ее Анна. — Веди себя прилично.
Интересно, почему Лика так на нас вызверилась?
— Или они, или я! — Она пулей вылетела из-за стола, хлопнув дверью.
Анна ее выходку проигнорировала, указала на диван.
— Присаживайтесь. Рассказываю. Степанов раскололся и сдал подельников. Один оказался местным деятелем, тот, что со шрамами. Двое других — из Ростовской области, оба ранее судимые. Базировались они в частном доме в промзоне, снятом в аренду, там же хранили
— Мопед у них? — не выдержал Борис.
— Да. И мопед, и много интересного. Завтра будут приглашать заявителей на опознание личных вещей…
— Ура! — Борис подпрыгнул на диване.
Я закрыл глаза и выдохнул, ощущая неимоверную легкость в теле. Что там у отца на работе, меня перестало интересовать, но Анна решила рассказать.
— Помимо всего прочего, у подозреваемых имелось оружие, охотничье ружье и пистолет, и они начали отстреливаться.
— Ух ты ж, как все серьезно, — выдохнул я, чуя, что самое интересное впереди. — С отцом хоть порядок?
— Да, наши все целы. Один ростовчанин убит, второй легко ранен в руку и допрошен.
— А тот, со шрамами? — спросил Борис.
— Его взяли в другом месте. Он тоже судим, работал грузчиком в порту. Так вот, выживший ростовчанин попытался загладить вину, стал сотрудничать со следствием и слил все, что знал, в обмен на лояльность.
Я представил допрос и передернул плечами. Скорее всего, он напоминал средневековые пытки.
— Степанова, который употребляет героин, еще в восьмидесятых попал в тюрьму, Роман его посадил. В тюрьме сидельцы с ним обошлись… не лучшим образом.
— Опустили, — догадался я.
— Совершенно верно. — Лялина покосилась на Бориса, и он блеснул эрудицией:
— Я знаю, что это такое.
Лялина покачала головой и продолжила:
— Это Степанов стрелял в Рому. Освободился и решил отомстить за унижение, пережитое в тюрьме. Пистолет он одолжил у своих новых подельников, а потом вернул на склад. Угнали машину, ушли в лес, отсиделись на пляже и вернулись домой.
— Вот придурок! — воскликнул я. — Это ж надо — орудие преступления не скинуть!
— Но молодец. Теперь мы его взяли.
По идее, Анна должна бы радоваться. Может, где-то в глубине души так и было, но выглядела она так, словно приговор зачитывала.
Да здравствуют придурки! И героиновые торчки, у которых расплавился мозг.
— Но и это еще не все. Это оказался пистолет лейтенанта милиции, убитого три года назад.
— Вот это клубок! — улыбнулся я. — Точно отец звезду получит. Статью в газете и премию…
Только я проговорил, как вошел отец, уставший и осунувшийся.
— Я все рассказала, — призналась Анна.
— С днем рождения, папа! — Борис вскочил с дивана и вручил ему купленный мною кошелек со вложенной пятисотрублевой купюрой.
Отец повертел кошелек в руках, открыл, вскинул брови, увидев деньги, закрыл.
— Спасибо. — Он посмотрел на нас… с благодарностью? Или мне показалось?
— И за фоторобот спасибо, он здорово помог.
— Теперь и ты помоги вернуть мой мопед побыстрее, — сказал я, вставая.
— А ты говорил, что не надо мне рисовать, — проворчал Борис.
Отец поджал губы, но промолчал.
— Приглашаю к столу. — Анна подвинула к нему стул с высокой спинкой.
— Спасибо, мы пойдем, — сказал я.
— Почему это? — удивился отец. — Оставайтесь.
Борис возьми да ляпни:
— Лика не хочет нас видеть.
— Это мой день рождения, — припечатал отец, — и я хочу, чтобы мои сыновья на нем присутствовали!
Ух ты, как запел! Вот уж не ожидал, что в нем пробудятся отцовские чувства. Повернув голову к Анне, я спросил:
— Почему Лика на нас злится? Мы не делали ей ничего плохого.
— Из-за Наташи, — объяснила Анна. — Она ей проходу не дает. Только где видит, начинает издеваться, весь класс подговорила. Лика думает, что вы заодно. Буду благодарна, если ты поговоришь с сестрой.
— Так это Наташа, вы-то при чем? — проворчал отец, развернулся, вышел в коридор, не закрывая дверь, постучал в комнату падчерицы.
— Анжелика! Открой! Это что еще за кандибоберы ты устраиваешь? Ко мне пришли сыновья, а ну живо за стол! Ты не поняла, что ли?
Лика что-то пролепетала в ответ.
— Ничего не хочу слышать. Чтобы через пять минут была!
Социопатия во всей красе.
— Мы еще уроки не выучили, — сказал я ему, выглядывая в коридор. — Спасибо за приглашение! Мы все-таки домой. — Повернувшись к Лялиной, я шепнул: — Мне очень жаль.
Дойдя до лестницы, я услышал такой знакомый рык отца:
— Довольна? И что, мне теперь сыновей не пригласить? Не попутала ли ты берега?!
Интересно, будет ли Лика бита, как Наташка? Даже жаль ее стало. Отец неисправим, здорово, что мы от него избавились. Надеюсь, и мама это поняла.
Вот сейчас домой доберемся, и все выведаю у Наташки насчет Канальи. Надеюсь, она выполнила возложенную на нее миссию.
Домой мы прибыли в начале одиннадцатого, уже совсем стемнело. На кухне мама мыла свою новую игрушку, до блеска натирая каждую деталь полотенцем. Наташка валялась на диване с учебником истории. Отложила его, когда мы вошли.
— Ну что там дракон? — спросила она.
— Пожирает Ликушу, — ответил я. — Чую, быть ей сегодня битой.
— Не буду спрашивать, за что. Может, и просто так, просто настроение хреновое! — радостно ответила Наташка, а мне аж противно стало.