Впервые о главном секрете благополучия (Том 2)
Шрифт:
Конечно, когда я описывал пример с духоборами, вспомнил про облачный фантом. Тогда я решил, что это был знак недовольства мной со стороны Толстого. Причина для недовольства, в принципе, есть. Ведь информация, излагаемая мной в описании Нормы Гармонии, идет вразрез с его гуманистическим принципом «не противиться злу насилием». Но когда я излагаю информацию, исходящую от Бога, для меня не существует никаких земных авторитетов, пусть даже и признанных лучшими умами человечества.
Как теперь с опозданием понимаю, знак обращал внимание не на то, что попирается авторитет, а совсем на другое,
Что поделаешь. Такова специфика информации Света — в основном приходить в форме материальных либо мысленных образов, для понимания которых приходится прилагать немало собственных усилий. По сути, это намеки. Прилагая свой умственный и духовный труд человек получает именно ту информацию, которой достоин по своему интеллектуальному, духовному и кармическому состоянию. Бог — Вершитель Вселенской Эволюции, и потому не делает ничего, что могло бы повредить эволюции души.
Подсказка готовой информацией вредна для эволюции души, поскольку приучает к иждивенчеству. Легкие подсказки обычно исходят от тьмы.
Душа любого эволюционного состояния — от бактерии до человека и выше, развивается, учась в каждой жизненной ситуации делать самостоятельный жизненный выбор.
Новые Знания даются мне в основном мыслеобразами, смысл которых я раскрываю достаточно надежно, поскольку это информация о реальности и проверяется соответствием реальности. Но вот когда дело касается подсказок и предупреждений, касающихся моей жизни и моих действий, знаки даются в довольно сложных образах, которые очень непросто расшифровать.
В данном случае знак оказался непонятым мной. Что ж, значит, таково кармическое состояние — и мое, и народа. Авторитет Толстого я вряд-ли задел. Это такое значительное явление нашей и мировой культуры, что его позиции уже никто значительно не поколеблет. Ну, местами он заблуждался в мировоззренческом плане. А кто из людей не заблуждается? Все человечество заблуждается. Да и заблуждался он не больше, чем некоторые иные мыслители, идеи которых до сих пор владеют душами большинства людей.
Вина духоборов в случившемся с ними в том, что слепо следовали идее, оторванной от реальной жизни: не противиться злу насилием. Подобно им чуть позже и весь наш народ показал способность отрываться от реальности, увлекшись коммунистическими идеями.
Обыватели, рабски принимающие все обстоятельства, не утруждающие свою душу поиском истины, свободы и справедливости, патологичны. Патологичны и романтики, игнорирующие реальность и здравый смысл. Духоборы, конечно, очень глупо и легкомысленно поступили, уничтожив свое оружие. Но не стоило тот факт описывать с юмором.
Перед казаками, честь которых невольно затронул, винюсь. В приведенном случае из жизни духоборов, конечно, разбойничали не казаки, а затесавшиеся среди них лиходеи.
Как раз казаки отличаются закрепленными традицией крепкими нравственными устоями. Да и какими могут быть устои у людей, издавна посвятивших себя защите Родины! Казачество — одна из добротнейших составляющих народа. Ведь именно казаки отличаются патриотизмом, самоотверженностью и стремлением к единению.
Тем больнее мне осознавать свою невольную провинность перед казаками.
Простите меня, казаки!
Весна 2004-го. Несмотря на старания яркого весеннего солнца, холод не торопится уходить. Безветренно. Весело и оживленно поют птицы, прилетевшие не по срокам рано. Снег в основном сошел, но местами еще лежат небрежные лохмотья снежных сугробов. Почки на деревьях еще не начали распускаться. Пласт полегшей прошлогодней желто-бурой травы, стелящийся по земле почти сплошным покрывалом, издырявлен мышами.
Гуляя по двору, под темными голыми ветвями смородины заметил лягушку, вяло передвигающуюся по темной влажной земле. Небольшая — длиной с мизинец. Вся измазана землей так, что и непонятно какого она цвета. Хотя нет, одна коленка чистая, цвета свежего темно-зеленого огурца. Видимо, только что вылезла из земляной норки, разбуженная теплом весеннего солнца. Остановилась. Наверное, еще не до конца проснулась.
Рановато она из норы вылезла. Еще холодно. Я, присев на корточки и склонившись, дунул на нее. Она сделала вялый шаг и застыла. Дунул еще раз. Она не отреагировала, видимо решив, что долг вежливости уже отдала своей первой реакцией. Конечно, сейчас для нее главное — согреться в солнечных лучах. Небось, радуется — дождалась весны. Хотя вряд ли ей пришлось особо томиться в ожидании. Всю зиму беззаботно дрыхла в забытье без сна в своей тесной норке. Это мы, люди, бодрствуя, ждем весну чуть не всю зиму.
Вот и Он — мужчина из соседней деревни, наверное, радовался наступающей весне. Я не смог подобрать ему псевдоним. Не хотелось обидеть никого, у кого окажется такое же имя, как использованное в этом рассказе. Поэтому решил обойтись без имени, назвав его Он. Он совсем немного недотянул до весны. Вчера были его похороны. Я не был на них: не настолько был близок к нему, чтобы присутствовать.
Все местные его хорошо знают: он часто здесь подрабатывал у дачников. Его смерть удивила всех. Ничем серьезным вроде не болел. Ходил, шутил, хамил, работал — все как обычно.
Я бы поведал обо всех деталях дела. Но ведь если опишу в точности все обстоятельства, его родные могут узнать обо мне. Не разобравшись, обвинят в его смерти. Окружающие вспомнят другие смерти, катастрофы и болезни наших краев, хотя, конечно же, они в основном не связаны со мной. Дадут ли после этого спокойно жить здесь дальше? Ведь, по незнанию решат, что я, не иначе, как черный колдун. Поэтому суть дела расскажу в самых общих и несколько измененных чертах. Имена, конечно, тоже изменены.
Ему было за пятьдесят. Крепкий, коренастый, так сказать, деревенской закваски. Держался обычно деловито, спокойно и важно. Отличался жадностью. Причем жадность эта была примитивной, какой-то слишком уж откровенной до неприличия. По недостатку житейской мудрости эта жадность зачастую выходила ему же боком, оборачиваясь убытками, даже превосходящими тот излишек, который удавалось неправедно и некрасиво перетянуть к себе.
Он всегда вытягивал максимум возможного из тех, кто обращался к его услугам и старался при этом недодать этих услуг, под любым предлогом не отдать сдачу при расчетах, объяснив, что и ее он, вообще говоря, заработал.