Впервые. Записки ведущего конструктора
Шрифт:
Испытания продолжались всю ночь. Наутро, еле оторвав голову от подушки, я выполз из гостиницы. Петр Федорович сидел на скамеечке под окнами и нещадно дымил. Рядом на песке аккуратно лежали три или четыре окурка. Увидев меня, он кивнул головой и повторным кивком пригласил сесть.
— А ты знаешь, что сегодня ночью СП срочно улетел в Москву?
— Конечно, не знаю. Я ведь только под утро пришел, когда испытания закончили…
— А ты знаешь, чего ради он полетел?
— Да иди ты к черту! Раз не знаю, что полетел, так откуда знать зачем?
— Так вот, ночью ему кто-то, точно не знаю кто, позвонил, что два или
— Ну, а ты как думаешь? Может, они правы? А сменить экспозиции — штука сложная?
— Менять экспозиций не буду! Уверен, что все выбрано правильно!
События развивались так. После обеда самолетом прилетела бригада с завода с заданием сразу приступить к смене экспозиций. Петр Федорович категорически запретил это делать. Константин Давыдович вынужден был доложить по телефону Сергею Павловичу о позиции, занятой фэтеушниками. Главный потребовал, чтобы Петр Федорович немедленно вылетел в Москву для разбирательства на месте. Но тот вместо вылета устроил, так сказать, экспериментальную проверку правильности своей точки зрения. Он взял ФТУ, поднялся с ним на крышу монтажного корпуса и, воспользовавшись тем, что Луна светила во все лопатки, сфотографировал ее на пленку с теми экспозициями, на которые настроены затворы. Раскрою секрет. Экспозиции были такие: 1/200, 1/400, 1/600 и 1/800 секунды. А московские товарищи предлагали самую короткую экспозицию — 1/100 секунды. Остальные больше. Пленку проявили. Изображение было четким, его никак нельзя было назвать недодержанным.
Сергею Павловичу об этом срочно сообщили. Ночью он вернулся на космодром. Решение его было поистине Соломоновым. Раз при более коротких экспозициях все получается нормально, можно пожертвовать 1/200. Петр Федорович согласился перестроить затворы с 1/200 на 1/100. При этом никто ничего не терял, а московские коллеги могли быть спокойны: их предложение, правда, частично, но было принято. Забегая чуть вперед, чтобы потом уж больше не возвращаться к этому, скажу, что самыми лучшими были негативы, снятые с самой короткой экспозицией.
Тем временем в монтажном корпусе продолжались испытания. По плану «слово предоставили» системе ориентации. Да, совсем забыл рассказать о специальном стенде, который был сделан в лаборатории Раушенбаха для испытаний этой системы. Упоминать о нем упоминал, а рассказать забыл. Так вот, еще до сборки станции на заводе, когда система ориентации впервые была собрана «у себя дома», первое свое комплексное крещение она проходила на специальном стенде. Как вы помните, системе ориентации с помощью маленьких газовых сопел полагалось поворачивать станцию вокруг центра тяжести. Силенок у сопел немного, а проверить их работу и работу всех приборов системы очень хотелось.
Для этой проверки был придуман и сделан интересный стенд. Макет станции подвешивали на длинных и тонких стальных струнах. В верхней части пучка струн была устроена специальная отслеживающая головка. На какой угол поворачивалась станция, на тот поворачивался и пучок струн. Это было сделано для того, чтобы противодействие скручивающихся струн не мешало станции поворачиваться. Расчет показывал, что длина струн должна быть никак не меньше 6 метров. Для стенда пришлось проломить потолок между этажами.
По своей идее стенд был динамическим, то есть предназначался для исследований системы в процессе движения. Сделали и своеобразный макет станции. Внешне он на станцию не был похож, но обладал натурным моментом инерции — за счет такой же, как у настоящей станции, инерции он мог противиться всем желаниям изменить его положение. Был здесь и имитатор Солнца — мощный источник света, и, что, пожалуй, самое интересное, имитатор Луны. И не просто имитатор, а и объект для фотосъемки. Кто-то предложил поставить на макете станции фотоаппарат. Произошел, по всей вероятности, диалог, подобный такому:
— Зачем? Это уж лишнее…
— Совсем не лишнее, — защищался автор предложения. — Пусть фотоаппарат щелкает, снимает несколько раз в минуту имитатор Луны. Он неподвижен? Да. Станция тоже должна быть неподвижна? По идее да. Но ведь система ориентации не совсем неподвижно будет держать станцию, а будет чуть-чуть ходить? Вот фотоаппарат это и покажет.
— Это как же?
— А вот так. Пленку каждый раз переводить не будем. Пусть снимает кадр на кадр, раз десять…
— Ну и что получится?
— А получится то, что по фотоснимку мы сможем прямо оценить точность работы системы. Если все точно, то «луна» в «луну» будет ложиться. Уведет система станцию в сторону больше, чем положено, изображения на кадре не совместятся. Замечательный фотодокумент!
— И опасный… Сразу на чистую воду…
Предложение приняли. Когда мы были в институте у Бориса Викторовича, он, не без гордости рассказав об этом остроумном способе проверки, показал и фотографии, не побоявшись, что его выведут «на чистую воду». Весьма любопытной была розочка из десяти кружочков.
На космодроме в монтажном корпусе тоже был стенд, только совсем другой — не для проверки динамики, а для проверки логики. Проверка логики — это проверка правильности реакции системы на то или иное внешнее воздействие. Например, начинаем вращать станцию вправо. Сразу же должны заработать те ее органы управления, которые противодействуют повороту вправо. Ведь нелогично помогать внешней причине поворачивать станцию вправо. На стенде закреплялся не макет, а станция, начиненная приборами. Ее можно было поворачивать под любым углом к имитатору Солнца — мощному прожектору. Согласно логике лунный датчик мог дать команду начать фотографирование только тогда, когда Солнце не светит в верхнее днище, крышка иллюминатора открыта и датчик «видит» только Луну.
Я подошел к стенду. Для того чтобы понять, что произошло, коротко напомню, как должна была в это время работать система ориентации. При фотографировании станция должна находиться между Луной и Солнцем. Иллюминатор на верхнем днище (что, конечно, условно, «верхнее» или «нижнее» оно только в цехе на подставке) смотрит на Луну, а нижнее днище — на Солнце. На нижнем днище были маленькие иллюминаторчики и за ними — солнечные датчики. Солнце-то искать на небосводе просто — ярче ничего нет. Система ориентации и ищет в первую очередь Солнце, а потом удерживает станцию в этом положении. Затем должна открыться крышка иллюминатора верхнего днища, где помимо фотоаппарата находится очень чувствительный лунный оптический датчик. Вот он-то и «уцепится» за Луну. Последуют сигналы «Начало фотографирования» и «Отключение солнечного датчика».