Впотьмах
Шрифт:
— Что с ней случилось?.. — ахнула я, и сон пропал, будто его и не бывало. Если только у нее сейчас начались схватки… Ой, только не это!
— Она не спит, плачет, и не может остановиться, а я не знаю, что тут можно сделать…
Фу, прямо камень с души! Ясно, что женские слезы мужчины не переносят, а некоторые из представителей сильного пола при виде плачущей женщины теряются, и Эж не был исключением. Повернувшись к Лидии, увидела, что она, и верно, лежит и тихо плачет, причем слезы из ее глаз катятся без остановки.
— Что с тобой?.. — постаралась я как можно мягче спросить Лидию. — Что случилось?
— Да так, накатило что-то, мысли всякие в голову лезут… всхлипнула та. — Мне так плохо…
— Тоже мне, удивила… — бодро произнесла я. — Когда ночью нет сна, то в голову приходит такая чушь, о которой утром вспоминать не хочется!
— Тут другое…
Говоря откровенно, я уже давно опасалась, как бы Лидия не сорвалась на истерику — просто удивительно, что этого пока что не случилось. У женщин в положении чувства и эмоции резко обостряются — именно потому некоторые будущие мамы могут частенько срываться или выходить из себя. Что ни говори, но тяготы последних дней и трудности дороги должны были дать о себе знать, а гибель Эдуарда на ее глазах могли подвести бедную девушку к нервному срыву. Надо что-то делать, лишь бы этого не допустить! Кивнула головой Эжу — мол, спроси ее о чем-нибудь постороннем!.. Думала, молодой человек меня поймет, но вместо этого тот брякнул:
— Это нирида сказала тебе что-то неприятное?
Как и следовало ожидать, вопрос вызвал у девушки настоящий поток слез — судя по всему, Эж невольно угадал одну из причин слез Лидии. Не просто же так будущая мать не стала рассказывать нам все подробности своего разговора тет-а-тет с водной обитательницей.
— Мы с ней о многом поговорили, но главное… — теперь Лидия уже плакала, не скрываясь. — Она сообщила, что мои девочки скоро будут готовы появиться на свет! Стоит мне представить, что они родятся здесь, в этом мире…
— Успокойся!.. — я прижала к себе Лидию, и одновременно с тем показывая кулак Эжу. — Нашла из-за чего расстраиваться! Ты ведь и сама знаешь, что срок родов у тебя неуклонно приближается, так что нирида просто подтвердила твои предположения. А ты просто молодец, если умудряешься каким-то образом держать свои чувства под контролем! Запомни: все будет хорошо! Доставим мы тебя вовремя к матери — во всяком случае, приложим для этого все усилия.
— Неужели у тебя могут быть какие-то сомнения?.. — снова встрял Эж. — Мы же для того сюда и пришли, чтоб вернуться назад всем вместе.
— А если…
— Никаких “если” быть не может… — отрезала я.
— Я постоянно думаю и прошлом, и осознаю, какую глупость совершила, когда решила спрятать Эдуарда в этом мире…
— Все мы учимся на ошибках… — мне только и оставалось, что развести руками. — Конечно, куда приятней учиться на чужих, но чаще мы умнеем на своих. Так что думай о добром и красивом, а не забивай себе голову разными страхами! И гони от себя все дурные мысли — только нервы истреплешь, а в твоем положении это крайне нежелательно! Да и детишкам не очень-то приятно, что их мать настолько расстроена — они же ведь чувствуют все то же, что чувствуешь ты!..
— У тебя дети есть?.. — спросила меня Лидия, вытирая слезы, которые и не думали останавливаться.
— К сожалению, нет… — вздохнула я.
— А почему?
— Так вышло, что планы насчет рождения детей у меня отложились на неопределенный срок.
— Ты о себе почти ничего не рассказываешь… — Лидия перевела дыхание. — Но мне почему-то кажется, что тебе не очень повезло в семейной жизни. Я права?
Вообще-то на такие вопросы я, как правило, не отвечаю — терпеть не могу, когда суются в мое личное пространство, но сейчас, пожалуй, это единственный способ успокоить Лидию, а не то опасность истерики пока что никуда не делась, а подобный взрыв эмоций может грозить беременной женщине самыми неприятными последствиями. Делать нечего, придется рассказать о себе, причем в подробностях, только вот делать это следует в чуть шутливой форме, чтоб хоть немного отвлечь Лидию от грустных мыслей.
— Скажем так: я смирилась и пережила крушение своего несостоявшегося семейного лайнера, который готовился к спуску на воду и отплытию в новую счастливую жизнь. А еще он, этот самый лайнер, в то время казался мне очень респектабельным и надежным, но внезапно выяснилось, что это почти “Титаник”, мать его ирландскую так!
— Не поняла… — растерялась Лидия.
— Сейчас расскажу, тем более что никто из вас спать не желает…
К тому времени, когда я закончила повествование о себе и о том, как я оказалась в этом мире, слезы у Лидии высохли, да и сама она почти успокоилась. Что касается Эжа, то никаких особых эмоций на его лице я не заметила.
— Да, не повезло тебе… — сделала вывод Лидия. — Особенно если учесть, что вы уже и заявление в ЗАГС подали…
— Не понимаю, в чем проблемы… — подал голос Эж. — История стара, как мир. Заявление в ЗАГС — это не договор, а всего лишь заявление о намерениях. Намерения изменились — и все. Было бы из-за чего расстраиваться! Главное, понять, что ничего катастрофического не произошло — просто жизнь идет своим путем.
— Лидия, давай побьем нашего господина адвоката… — предложила я. — У меня прямо руки зачесались, так хочется настучать ему по спине! Мы с тобой друг другу на судьбу жалуемся, себя жалеем, слезы горькие проливаем, а этот негодяй все рассматривает сквозь призму законов!
— Побить, конечно, можно… — согласилась Лидия. Надо же, она улыбается! — Но вроде жалко человека… А если он нас поколотит? Знаешь, он говорил, что драться умеет!
— Да ты что!.. — ахнула я. — Хотя верно, был разговор, что-то такое он рассказывал… Помнится, господин адвокат даже слово какое-то иноземное произнес, шибко умное, правда, я забыла, какое… А, вспомнила: это слово называется — бокс! Ты не знаешь, что это такое? Вот и я не знаю! А все дело в том, что они, энти самые крючкотворы-законники, хочут свою образованность показать, и всегда говорят о непонятном!
— Я-то для них на все готов, согласен даже всю ночь напролет цитировать этим двум девицам свод законов, причем с выражением и со всем своим старанием, а они, бессердечные, не ценят широты моей души, жалят жестокими словами, да еще и укусить рады!.. — вздохнул Эж, театрально хватаясь за голову. — А ведь две змеи — это уже серпентарий! Как жить-то буду?!
Дело кончилось тем, что парень получил сразу два подзатыльника — от меня и от Лидии, после чего раскаялся, пообещал вести себя хорошо и в ближайшее время не вспоминать ни о каких параграфах судебных сводов. После этого мы еще долго смеялись и рассказывали забавные истории, которые когда-то происходили с нами, и пока, наконец, не поняли, что посиделки уж слишком затянулись, после чего Лидию отправили спать. Она быстро уснула, но, послушав ее ровное дыхание, я поняла, что мой сон окончательно пропал. Пожалуй, лучше пока что подежурить, а Эжа я разбужу позже.