Впотьмах
Шрифт:
А еще сегодня день рождения Машеньки и Дашеньки — так зовут дочерей Лидии. Малышки, если можно так выразиться, дотерпели до последнего, и все же сумели появиться на свет здесь, на Земле. Сейчас девочкам исполнился годик, так что очень скоро мы с Женей направимся в гости к Лидии с поздравлениями — мамаша она страстная, дочек любит без памяти. Подарки уже лежат в машине, надо только дождаться, когда у дорогого супруга закончится встреча с очередным клиентом, и можно отправляться в гости, тем более что нас там уже ждут.
К сожалению, наши долгие блуждания по чужому миру, и то, что Лидия в то время почти всегда находилась в достаточно взвинченном состоянии, опасаясь за своих будущих детей — все это, увы, сказалось на малышках далеко не лучшим образом, так что девочкам сразу же после рождения пришлось пройти курс лечения. Впрочем, тут свое умение приложила и Ксения Павловна, так что сейчас девочки здоровы. Да и внешне обе удались в красавца-папашу, от малышек просто глаз не оторвать — до того хороши, что и не высказать. Когда же я однажды сказала Ксении Павловне, что в девочках, увы, внешне нет ни одной черты матери или бабушки, то та лишь отмахнулась:
— Да какая разница, на кого они похожи? Хотя малышки, конечно, уродились просто на загляденье, сама на них не налюбуюсь! Что касается папаши, чтоб его… Есть такая старая поговорка: чей бы бык не скакал, а теленочек-то наш!
Что касается Лидии, то после рождения девочек ей пришлось немного задержаться в больнице — события последних месяцев вымотали ее как морально, так и физически, и молодая мать нуждалась в хорошем отдыхе, а также в том, чтоб хоть немного придти в себя после всего произошедшего. А еще она осознавала свою вину перед матерью за произошедшее, и то, сколько сил той пришлось приложить, чтоб вернуть дочь из далекого мира, и отныне Лидия делала все, чтоб более ни в чем не расстраивать свою мать. Кроме того, Лидия обмолвилась, что из-за ее необдуманного поступка у Ксении Павловны было много неприятностей, вернее, очень много, во всяком случае, среди Хранителей этот случай разбирался отдельно, и Ксении Павловне пришлось немало потрудиться, чтоб вернуть пошатнувшееся доверие.
Про Эдуарда Лидия никогда не упоминала, да и мы старались не упоминать о несостоявшемся женихе — что ни говори, но это далеко не те воспоминания, которые хочется вечно хранить в памяти. Конечно, сейчас, по прошествии определенного времени, иногда приходят мысли о том, что многое в произошедшем можно было бы изменить, или же поступить как-то иначе, но… Как сказал кто-то из великих: никогда не оборачивайтесь назад — там все без изменений.
Ксения Павловна оказалась на диво заботливой бабушкой, безумно любящей своих внучек. К тому же обе малышки оказались наделены немалым магическим даром, что очень радовало женщину — теперь у нее есть кому передать свой дар, а в будущем девочки станут новыми Хранителями. Не думаю, что подобное нравится Лидии: я как-то краем уха услышала ее разговор с матерью, и понимаю недовольство молодой матери — ей бы хотелось, чтоб жизнь ее дочек ничем не обличалась от жизни сверстниц. Лидия беспокоится о своих дочерях — и это вполне обосновано, но в то же самое время я согласна и с аргументами Ксении Павловны: уж если ты родилась в такой необычной семье, члены которой веками служили человечеству, то поневоле придется подчиняться обстоятельствам. Да и магический дар девочек не даст им жить спокойно, так что поневоле придется направить их талант в нужное русло.
Квартира, где сейчас живут малышки с матерью, находится в исторической части города, а вот с Ксений Павловной дела обстоят иначе. Ее старый дом снесли, и сейчас женщина живет в большом коттедже, находящемся практически за чертой города, но не очень далеко от того места, где находилось ее прежнее жилище: как я поняла, перенос “окна” в иное место — дело непростое, и крайне нежелательно переносить его на большое расстояние. Видимо, Хранителям пришлось приложить немало сил, чтоб суметь это сделать, однако, по словам Ксении Павловны, какое-то время за “окном” нужен внимательный присмотр, так что свежеиспеченная бабушка поневоле вынуждена проводить много времени в своем новом доме. Ну, а если у кого-то из местных жуликов появится желание забраться в дом к одинокой женщине, и попытаться украсть там что-то ценное… В этом случае тем безголовым людям завидовать точно не стоит.
Что касается меня и Эжа, вернее, Жени… Мы слишком много пережили вместе, и потому неудивительно, что мы стали тянуться друг к другу, а весной решили, что пора узаконить наши отношения, что в итоге и сделали. Своим родителям, естественно, я ни о чем сообщать не стала, а отец Жени, узнав, на ком женился его сын, сообщил тому, что брать в жены обычную медсестру без денег может только безголовый болван, а его сын всю свою бесполезную жизнь умом не отличался, что и подтвердил своей глупой женитьбой. Еще Жене было сказано, чтоб он не вздумал обращаться к отцу за деньгами — мол, свой долг перед тобой я выполнил, отныне пробивайся в жизни сам, а меня больше не беспокой. Говоря откровенно, после такого пожелания продолжать общение и не хочется.
Ксения Павловна заплатила нам даже больше, чем обещала, и мы купили квартиру с большой лоджией, на которой я позже устроила настоящий сад. Не было ни пышной свадьбы, ни лимузинов — мы просто расписались, и все. Лично меня это вполне устроило, да и Женю тоже — шумные празднества вовсе не являются гарантом удачной семейной жизни, и роскошная свадьба Лилечки с Антоном — наглядный тому пример, во всяком случае, их брак не продержался и полугода.
Каюсь — о многом из произошедшего с ними я узнала из все тех же соцсетей, а еще позвонила одной из своих подруг по училищу: она после долгого лечения все же смогла родить ребенка, и я просто не могла ее не поздравить. А еще моя однокурсница всегда отличалась талантом не только при необходимости держать язык за зубами, но и умела собирать слухи, так что в итоге мне удалось понять, отчего брак Лилечки и Антона очень быстро разбился вдребезги.
Причина проста — уж очень разными были молодые супруги, да и сам брак каждый из них представлял по-своему. Когда усталый Антон вечером приходил домой, то его уже ожидала Лилечка, которая уже, скажем так, находилась при полном параде и желала ехать на развлечения. Не думаю, что Антону после непростого рабочего дня хотелось отправляться на танцы, или в ночной клуб, или еще куда-то, но отказать своей прекрасной жене он не мог. Домой супруги возвращались под утро, и если Лилечка после весело проведенной ночи могла спать до обеда, то совершенно не выспавшийся Антон шел на работу с головной болью.
К тому же прелестная Лилечка, всегда стремящаяся быть в центре внимания, частенько позволяла себе лишнее с поклонниками, что не могло не раздражать ее мужа, а вызывало у него вполне обоснованную ревность. Ясно, что у не отдохнувшего человека (да еще частенько и находящегося из-за поведения супруги далеко не в лучшем душевном состоянии) внимание ослаблено, да и настроение не совсем рабочее, так что по недосмотру Антона на фирме за последнее время произошло несколько довольно-таки серьезных ошибок, что не лучшим образом сказалось на ее репутации. Что же касается Лилечки, то у нее все шло по расписанию: подъем к обеду, спа-салоны, массажист, косметолог, парикмахер, магазины, новые приятельницы, а вечером вновь развлечения всю ночь напролет. Подобный образ жизни ее вполне устраивал, хотя красотка все же мечтала вернуться в столицу, о чем постоянно давала понять супругу, в этих краях, а потому бросать бизнес, на который потрачено немало сил, и продавать его, чтоб переехать в столицу, он не желает, да и не видит в этом никакого смысла. Однако Лилечка продолжала настаивать на своем, и находилась в полной уверенности, что все будет так, как она задумала.
Все бы ничего, но здоровье Антона не сумело долго выдержать такой напряженной ритм, и молодой человек дал понять супруге, что подобный образ жизни — это не для него. Антону пришлось выдержать истерики Лилечки — разве я для того замуж выходила, чтоб безвылазно дома сидеть?! или, может, ты собираешься погнать меня на работу?! Ты что, не понимаешь, что для меня это унижение??!! И вообще, я тебе не Васька, не моя безголовая сестрица, дура последняя, которая ничего, кроме своей больницы, не знала, слаще морковки отродясь ничего не ела, и даже косметикой пользоваться не умела!.. Это ей ты мог говорить подобное, а уж никак не мне!..