Впотьмах
Шрифт:
Впрочем, не только мы, но и Эж явно испытывал что-то вроде сильного волнения, а потому, хотя и купил пару больших лепешек серого цвета, но есть их не стал, а сунул в свой дорожный мешок. Еще он приобрел две небольшие корзины со свежей рыбой — нам надо изображать здешних жителей, которые идут в деревушку, чтоб продать там утренний улов. Одну корзину взяла я, а ту, что побольше, прихватил Эж — все, более здесь нам задерживаться не стоит.
— Ну, девушки, идите за мной… — кивнул нам головой Эж.
— А ты дорогу знаешь?.. — спросила Лидия.
— Да из этого поселка всего одна дорога… — пожал плечами Эж. — Не заблудимся.
— Долго идти?
— Как сказать… По земным меркам пара километров.
— А откуда тебе это известно?.. — поинтересовалась я.
— Я, как вы знаете, на том болотце два раза был. Когда же пропал в эти края в первый раз, то разыскивая следы наших беглецов, какое-то время провел в этих местах — говорил, что приехал сюда, чтоб работу найти, так что не раз прошел эту дорогу. Естественно, кое о чем расспрашивал местных жителей, хотя пытался делать это осторожно, чтоб не вызвать подозрений. Впрочем, здешние люди к расспросам привыкли, ведь тут бывает немало приезжих — все же на эту пристать приходят не только лодки рыбаков, но приезжают и люди из разных мест… Лидия, что с тобой?
— Да так, поясницу прихватило… — постояв, согнувшись, несколько секунд, девушка двинулась по дороге. — Пройдет.
Мы с Эжем переглянулись, и оба подумали об одном и том же: только не сейчас! Неужели у Лидии начинаются роды? Как не вовремя, да и, по подсчетам, которые Лидия делала раньше, у нее еще есть в запасе неделя-другая… Может, бедняжка просто плохо себя чувствует? Впрочем, не стоит понапрасну обманываться — кажется, в скором времени детишки появятся на свет. Ой, ну почему у Лидии роды начинаются именно сейчас, а не позже хотя бы на час? Что ж, не стоит горестно хвататься за голову, все одно ничего не изменится — просто несколько изменились обстоятельства.
Не говоря ни слова, Эж забрал у меня корзину с рыбой, и почти приказал:
— Не стоит ей идти самой, держи под руку будущую мать.
— Я нормально себя чувствую… — запротестовала Лидия. — Сама дойду.
— Давай не будем спорить… — Эж оглянулся. — Пошли дальше, мы и без того мы задержались здесь куда дольше, чем надо.
Уже через несколько минут мы покинули поселок, и пошли по неширокой грунтовой дороге. Несколько раз нас обгоняли повозки, уставленные корзинами, наполненными вяленой, копченой и свежей рыбой, причем каждую повозку сопровождало по нескольку мужчин, но ни один из них не предложил подвезти беременную женщину: видимо, в здешних местах действовало правило — каждый сам за себя. А еще я то и дело оглядывалась назад — Лесовик, как и следовало ожидать, не показывался. Что ж, одной заботой меньше. Лидия пока что держалась молодцом, шла и не жаловалась, хотя то и дело хваталась за поясницу, а на лице девушки иногда появлялась гримаса — как видно, начинаются схватки, но пока что легкие. Надо хоть каким-то образом отвлечь Лидию от боли, только вот в голову ничего не приходило, и я спросила первое, что пришло на ум.
— Скажи, а когда ты заподозрил Лесовика?
— Похоже, этот человек тебя очень интересует… — недовольно посмотрел на меня Эж. — С чего бы такое внимание?
— Я просто считала его, скажем так, более честным и порядочным человеком.
— Да мне с самого начала стало понятно, что в этих опасных местах просто так лесную избушку жечь никто не станет, и уж тем более не будет заваливать вход в подвал, чтоб не дать выйти спрятавшемуся там человеку — значит, тут речь идет о серьезных делах. А уж когда из подвала показывается такой рубаха-парень, добрый, внимательный и отзывчивый, готовый едва ли не бескорыстно подставить вам свое плечо в обмен на небольшую услугу — то тут и вовсе надо держать ухо востро. К тому же, как я это уже говорил ранее, такие большие ценности доверят лишь тому, в ком абсолютно уверены, и кто их донесет до условного места, что бы ни случилось. Торговля драгоценными камнями и благородными металлами — в любом мире дело крайне опасное и рискованное, хорошо оплачиваемое, там посторонним делать нечего. Повторяю: такие, как Лесовик — это самые опасные люди, и излишним благородством не отягощены зато нацелены на выполнение своего дела. Пока в нас был необходимость, он нам помогал, но когда нужды в помощи уже нет, то здесь уже начинают избавляться от свидетелей. Хорошо еще, что нам вдвоем удалось его скрутить, а иначе…
— Погодите… — Лидия остановилась и согнулась, схватившись за поясницу. — Постоим немного. Сейчас пройдет…
— Давно болит?.. — спросила я. — Ответь честно.
— Примерно с того времени, как мы в лодку вернулись… — неохотно отозвалась девушка. — Вначале я этого почти не замечала, а сейчас то и дело прихватывает, пусть и не очень сильно… Еще немного, и пойдем…
Ну, это сейчас боли не очень сильные, а дальше будет куда хуже — схватки должны происходить чаще, и боль будет сильнее. Нам необходимо каким угодно образом в самое ближайшее время добраться до “окна”, иначе все может оказаться напрасным. Ксения Павловна сказала, что будет открывать “окно” утром и вечером, в условленное время. До болотца еще идти и идти, а такими темпами к оговоренному времени добраться до “окна” мы не успеем, а ждать вечера… Э, нет, исключено!
— Эж, а дорога, по которой мы идем — она прямая?.. — спросила я Эжа.
— Нет, идет по дуге… Предлагаешь пройти лесом?
— А можно?
— Не знаю… — растерялся Эж. — Один бы я, пожалуй, рискнул пойти, а вот с вами…
— Можем не успеть… — негромко произнесла я, но Лидия меня услышала.
— Пойдемте скорей… — заговорила она, вытерев пот со лба. — Хоть дорогой, хоть лесом. Мне уже лучше, дойдем…
Не говоря ни слова, отправились дальше, и в этот раз прошло не менее десяти минут, прежде чем Лидия вновь остановилась.
— Погодите минутку, я чуть постою… — девушка тяжело дышала, да и стояла, держась за поясницу.
— Как чувствуешь себя?.. — спросила я, понимая ответ.
— Сносно… — бледно улыбнулась девушка.
— Что ж, для начала неплохо… — мне только и оставалось, что ободряюще улыбнуться, хорошо понимая, что говорю глупость.
— Значит, так… — заговорил Эж. — Сейчас мы пройдем еще какое-то расстояние по дороге, а затем свернем в лес — там есть тропинка, ведущая к болоту. По ней местные ходят, когда летом идут к болоту за лечебными травами: приезжие торговцы за здешние болотные растения платят довольно-таки неплохие деньги, так что…
— И как только здешние жители люди не боятся ходить на болото!
— Ну, прежде всего, местные в лес поодиночке не ходят — группами человек по десять, не меньше. Кроме того, такие вот посещения болот происходят только днем, когда на небе ярко светит солнце, а тамошние твари поглубже забираются в свою темную воду, стараясь не высовываться наружу, под солнечные лучи.
— А мы со здешними жителями не столкнемся на болоте? Не хотелось бы оказаться…
— Нет… — Эж не дал мне договорить. — Люди ходят к болоту ближе к полудню, когда на небе самое яркое солнце. Что же касается нас… Пойдем прямо, и срежем часть пути.
— Эж, брось ты эти свои корзины с рыбой… — посоветовала я. — Они довольно тяжелые, и идти с ними неудобно.
— Ничего, дотащу. И потом, нам может встретиться кто-то по дороге, а с корзинами у нас вид местных жителей, правда, до невозможности обтрепавшихся.
Тут Эж прав — выглядим мы как последние оборванцы. Одежда потрепана, в прорехах, волосы грязные… Хотя среди тех людей, что были на пристани, я заметила нескольких человек, одетых едва ли не в лохмотья, так что мы не должны были привлечь особого внимания местных жителей, хотя с уверенностью ручаться нельзя. А еще хорошо, что я не вижу себя со стороны — подобное зрелище вряд ли доставило мне хоть какое-то удовольствие.