Врачебные тайны. Пороки и недуги великих
Шрифт:
В последние годы жизни Шостакович много времени проводил в больницах. Его мучали боли в печени, сильный кашель, одышка, у него плохо двигалась левая рука. Но все попытки врачей вылечить композитора ни к чему не приводили. Видимо, поэтому в марте 1975 года он обратился к услугам нетрадиционной медицины — пригласил к себе знахарку. Но и та оказалась бессильна. В июле Шостакович снова лег в больницу.
В начале августа врачебный консилиум вынес вердикт: медицина бессильна, поскольку у композитора рак легких в последней стадии. И Шостаковича отпустили домой, на дачу в Репино. Однако 3 августа ему стало так плохо, что врачи опять настояли на госпитализации. Но не лечить, а только облегчить
В пятницу, 8 августа, жена Ирина в очередной раз навестила мужа в больнице. Несмотря на то что композитор выглядел неважно, настроение у него было бодрое. Прощаясь через несколько часов с женой, он попросил ее навестить его завтра пораньше, чтобы он затем успел посмотреть футбольный матч по телевизору (композитор с молодых лет был ярым болельщиком). Но когда Ирина 9 августа приехала в клинику, на пороге ее встретил главврач. По его лицу она поняла, что случилось непоправимое. Шостакович умер, так и не дождавшись ни ее, ни любимого футбола.
Ролан Быков (68 лет) — актер: «Я шагаю по Москве» (1964; загипнотизированный в ЦПКиО), «Женитьба Бальзаминова» (1965; бывший военный Лукьян Лукьянович Чебаков), т/ф «Вызываем огонь на себя» (1965; полицай Терех), «Айболит-66» (1967; главная роль — Бармалей), «Служили два товарища» (1968; главная роль — красноармеец Иван Карякин), т/ф «Большая перемена» (1973; рабочий нефтеперегонного завода Александр Трофимович Петрыкин) и др.; кинорежиссер: «Семь нянек» (1962), «Пропало лето» (1964), «Айболит-66» (1967), «Внимание, черепаха!» (1970), «Телеграмма» (1972), «Автомобиль, скрипка и собака Клякса» (1975), т/ф «Нос» (1977), «Свадебный подарок» (1982), «Чучело» (1984).
По словам Олега Быкова (сын Р.Быкова от первого брака), «отец страдал болезнью, которая из поколения в поколение поражала наш род. Наверное, мы все умрем от нее. У него была опухоль на легких. Не знаю, может, и не следовало ему делать операцию. А может, стоило поехать в Германию, где такие операции делают лучше…»
При такой наследственности Быкову надо было бы забыть о такой вредной привычке, как курение, а он, наоборот, курил достаточно интенсивно. В итоге сгорел от рака легких практически в одночасье.
Первые признаки ухудшения здоровья появились у Быкова в начале 1996 года. Тогда у него случился тяжелый приступ астмы, и во время лечения врачи обнаружили у него опухоль легкого. Ему сделали первую онкологическую операцию. Казалось, что все обошлось. Однако весной 1997 года рак снова дал о себе знать, и 68-летнего Быкова направили на повторную операцию в Центральную клиническую больницу. Несмотря на то что операция прошла вроде бы благополучно (так говорили врачи), Быков так и не поправился. В конце июля случился новый кризис, и Быкова вновь госпитализировали в ЦКБ. Находясь в больнице, он продолжал работать над своим последним фильмом «Портрет неизвестного солдата». Однако завершить его так и не успел.
ВспоминаетП.Санаев: «К чести Ролана Антоновича, он настолько мужественно держался, что ощущения скорого конца не было до последнего дня. Он приглашал к себе в больницу людей, обсуждал проекты Фонда, работал за ноутбуком и то и дело тормошил врачей: «Когда же вы меня вылечите?»
За день до смерти Ролан записывал свои мысли на диктофон. Эту страшную запись, где голос уже трудно разобрать из-за шипения кислородной маски, мама хочет включить в будущий фильм…»
Эльза Леждей (68 лет) — актриса тетра, кино: «Павел Корчагин» (1957; главная роль — Рита Устинович), т/ф «Следствие ведут Знатоки» (1971–1989; главная роль — эксперт Зина Кибрит) и др.
После того как в 1992 году Леждей похоронила своего мужа — известного актера Всеволода Сафонова, она уединилась в своей московской квартире. Общалась только с сыном от первого брака Алексеем и близкими родственниками. Со своими коллегами по актерскому миру она практически не общалась, из-за чего многие считали, что Леждей умерла.
В конце 90-х Леждей заболела — у нее обнаружили рак легких. Но она никогда никому не жаловалась, и никто не подозревал, как ей тяжело. Когда в 1998 году «Комсомольская правда» позвонила актрисе домой, чтобы поздравить ее с юбилеем (65 лет), она отреагировала следующим образом: «Спасибо, но писать обо мне не надо. Я живу тихо и скромно. Тусовки и шум не для меня. Ничего сверхъестественного в моей жизни не происходит…» После этих слов Леждей… заплакала.
В начале июня 2001 года Леждей в очередной раз угодила в больницу. У нее уже была последняя стадия рака легких, и она прекрасно понимала, что домой уже не вернется. Перед смертью, последовавшей 13 июня, Леждей оставила завещание, где настаивала, чтобы ее провожали в последний путь только самые близкие люди. Ее просьбу родные выполнили.
Борис Пастернак (70 лет) — поэт, писатель: «Детство Люверс», «Доктор Живаго» и др.
В апреле 1960 года Пастернака стала мучить боль под лопаткой, и он предположил, что у него рак легкого (поэт не ошибся). Родные вызвали в Переделкино врача, который рака у больного не нашел, а нашел отложение солей и назначил ему диету и гимнастику, запретил ужинать. Однако состояние Пастернака не улучшалось.
Рассказывает жена писателя Зинаида Пастернак: «Ночь на 8 мая прошла тяжело: была рвота, приступ аритмии, пришлось вызвать сестру для инъекции пантопона.
Сговорились с Фогельсоном (известный рентгенолог. — Ф. Р.). Он велел сделать все анализы и повторить кардиограмму. Когда все было готово, он приехал в Переделкино и определил глубокий двусторонний инфаркт. Из Литфонда прислали для постоянного дежурства при больном врача Анну Наумовну. В помощь ей было налажено круглосуточное дежурство сестер. Боли не проходили, и Борис очень страдал. 16-го мы созвали консилиум в составе Фогельсона, хирурга Петрова, Шпирта и Анны Наумовны. На этом консилиуме я присутствовала. Петров все допытывался, не жаловался ли когда-нибудь Борис Леонидович на боли в желудке. Как я догадалась по наводящим вопросам Петрова, он подозревал рак.
У Бори стала быстро портиться кровь, падал гемоглобин, подымалась РОЭ. Я вызвала рентгенолога на дачу… Сделали снимок, и через два часа мне стало известно: знаменитый рентгенолог Тагер обнаружил рак левого легкого. Это означало неминуемый конец. Я боялась войти в комнату к Боре, чтобы по моему заплаканному лицу он не понял всего. Союз писателей устраивал ему больницу. До рентгена я уговаривала согласиться — при всей скорости общения с Москвой все же проходил час или полтора, пока машина привозила врачей и необходимые лекарства. Но он ни за что не хотел ехать в больницу, где была приготовлена отдельная палата, попросил меня потерпеть. Он говорил, что скоро умрет и избавит меня от хлопот. Мне пришлось выйти к врачам, приехавшим за ним на машине, и отказаться. После рентгена, когда выяснилось, что это рак легкого, я сказала всем дома: он безнадежен, и я его никуда не отдам. Приехала вторая санитарная машина с тем, чтобы отвезти его в Сокольники, и я вторично отказалась.