Врачу, исцелись сам!
Шрифт:
Борискова изнутри, вдруг погас, – да так внезапно, что как будто даже зашипело – словно залитый водой костер.
Потом он узнал (просто просчитал по срокам), что она в это время уже была беременна. Ему однажды сказали, что она родила, и это было через семь месяцев после их прощания. Кстати, сообщила ему об этом, и с удовольствием, одна их общая знакомая. Она говорила и внимательно наблюдала за выражением лица Борискова – ей было по-женски интересно, как он на это среагирует. До этого они просто болтали о чем-то незначащем, но когда Борисков узнал о Софье, он дальше не смог и слова из себя выдавить. Он испытал настоящую душевную боль. Хотя, в общем-то, дело, казалось бы, самое радостное и великое: родился ребенок. Довольно, надо сказать, любопытное ощущение, когда внезапно узнаешь, что твоя любимая женщина родила ребенка не от тебя. До этого все-таки была
Борискова и тут же сообщила ему, что у Софьи уже двое детей, и что муж у нее очень хорошо зарабатывает, и что у них большая трехкомнатная квартира, дача и новая машина "Опель"-минивэн. И опять она с интересом наблюдала за реакцией Борискова. А что было сказать:
Софье повезло, счастья и удачи ей. Что ж, у Борискова тогда был выбор, он мог остаться с Софьей, но сам отказался от нее. Кроме того, Софья тогда повлияла еще на один важный эпизод его жизни. Как раз в то самое смутное для него время ему вдруг предложили поступить в очную аспирантуру – внезапно появилась вакансия. Конечно, на какое-то время была потеря в деньгах, но профессор Самсыгин, бывший тогда заведующим кафедрой, после защиты предлагал Борискову место ассистента. Тут были перспективы, но Борисков, занятый своими личными переживаниями, тогда отказался. Место тут же и заняли, да еще и приходили Борискова благодарить за то, что уступил. Потом был эпизод, когда ему предложили войти в перспективный бизнес. Нужно было немного рискнуть, сделать усилия, но Борисков и тогда отказался, а теперь те ребята были уже очень богатыми людьми.
Все это было подобно долгой и мучительной душевной болезни. Он наверно не менее, чем полгода пребывал в состоянии депрессии, и даже пил таблетки, пока вдруг не встретил Киру. И тогда он понял, что любовь просто так никуда не девается. И лекарство от любви существует только одно – это новая любовь. Кире было всего двадцать лет. Она работала на картонной фабрике, а он подрабатывал там в медсанчасти два раза в неделю. Неизвестно, каким ветром занесло ее туда, наверное, по знакомству, но платили там действительно хорошо.
Несмотря на то, что встречи с ней были скоротечны, но они были так ярки, что Борисков запомнил их навсегда. Но Кира тоже существовала в другом темпе и в другом мире, нежели Борисков, от него это требовало значительных усилий, и когда он выскочил из ее темпа, долго не мог отдышаться. Все время знакомства они куда-то ехали, мчались, занимались любовью, потому опять куда-то ехали. Такой темп жизни казался для Борискова слишком быстрым. Он от него уставал. В таком темпе и напряжении он долго существовать не мог. Нервная система не выдерживала. В той круговерти все хотели друг друга трахнуть.
Эротика и секс преобладали над всеми остальными чувствами. Ему казалось, что все мужчины вокруг смотрят только на Киру. Какие-то были постоянные вечеринки, разборки, кто с кем спит. Конкуренция, столкновения. Когда они расстались, у него в душе надолго осталось ощущение ветра. Потом только почувствовал: это была его лучшая женщина, какая-то часть души была вырвана навсегда. Никто не мог и не был ближе ее и ночью и днем. С ней он был самим собой. Ни с кем он не был так откровенен, в чем может быть, и была его вина. Не надо себя всего раскрывать ни перед кем, даже перед женщиной. При необходимости она может ударить в самое слабое место. Он предложил ей выйти замуж, но она, к его удивлению, отказалась. Эта сцена объяснения заняла по длительности, наверное, всего три-пять минут, но Борисков потом воспроизводил в своей памяти бессчетное количество раз, обдумывая, наверно, часами, которые, возможно, теперь сложились и в целые дни. Существуют и большой истории такие события, одно обсуждение и описание которых занимают многократно большее время, чем они сами происходили. Таков День Победы, таковы и все революции.
Так и в частной жизни это было глобальное значимое событие, отразившееся на всей последующей жизни Борискова. Кого выбирает женщина и почему? Почему некоторые мужчины могут взять любую женщину к их же женскому восторгу, за других же выходят, чтобы хоть как-то создать свою семью, хотя раньше мечталось совсем о другом.
После расставания с Кирой вначале он жил как бы спокойно, отдыхал, но потом случайно встретил, и тут же все проснулось вновь. Но она была уже с другим, потом, говорят, и от того тоже ушла. А спустя всего пару лет с ней произошла совершенно чудовищная история: она упала во время работы в чан-разрыватель целлюлозы, где при температуре сто двадцать градусов крутятся ножи.
В этом деле было много странностей. Она внезапно пропала и нигде не проявлялась с двух до четырех часов дня, с фабрики не выходила
(там был жесткий пропускной режим). Что-то там такое заметили, остановили машину, слили бумажную массу и нашли там только две берцовые кости и золотую цепочку с кулоном. Самое страшное, что на стенках чана на металле были обнаружены следы – царапины от ногтей, что означало, что она какое-то время, может быть секунды, была жива и пыталась выкарабкаться. Борисков всегда холодел, когда думал об этом. По фабрике сразу прошел слух, что она упала не сама, а что ее столкнули. Даже предполагали, кто. Был один такой тип – преследовал ее. Она была очень красивая девушка, всегда очень боявшаяся смерти, и никак бы не спрыгнула сама. Ее хотели во время работы изнасиловать, она оказала сопротивление, и ее сбросили в разрыватель. Что же она такое натворила до этого, за что она получила такую страшную смерть? Борисков надеялся, что все-таки она ничего не чувствовала, потому что была в шоке. Так знакомый машинист электрички рассказал, как они однажды сбили бабку у платформы
"Ленинский проспект". Машинист видел, как ее ударило и откинуло на несколько метров в сторону, но она в шоке еще встала и побежала. Они тогда еле ее поймали.
Кира была из одной лучших женщин мира. С ней была самая прекрасная весна, и сама она была частью весны. Без нее весна уже никогда не была такой весной. Без нее мир для Борискова стал другим. Ощущение мира изменилось: без нее он стал менее ярким. Она никак не должна была умереть, и тем более ТАК умереть. В этом была какая-то страшная несправедливость. Борисков шел по проспекту Газа и горько плакал.
Слезы потекли из его глаз неудержимо.
Случилось так, что по прошествии какого-то времени он разговаривал с начальником того самого цеха, где работала Кира, и речь вдруг зашла о том страшном происшествии. Тот, не зная об отношениях
Борискова и Киры, стал говорить про такую версию, что ее хотели трахнуть, а она, видимо, сопротивлялась. Все так считают. Мол, есть такой Калабанов Павел, который до сих пор там и работает. Мужик как мужик. Женат. Двое детей. Но за Кирой ухлестывал, она ему очень даже нравилась. Приставал. Постоянно, как говориться, "пытался склонить к сожительству". Есть такая версия, что он ее и столкнул, но ничем не доказано. Люди так считают, потому что упасть сама она никак не могла. Самоубийства таким способом тоже не совершают. Слишком страшно. Женщины для самоубийства обычно пьют какую-нибудь дрянь, типа кислоты или щелочи, притом чтобы до конца не отравиться, или еще вены режут – и тоже обычно неглубоко. Борисков сталкивался на дежурствах с такими случаями, когда привозили девчонок с общаг с порезанными венами. Действительно, обычно были поверхностные порезы, от которых не умрешь. Раньше, говорят, нередко женщины-самоубийцы пили каустическую соду, после которой образовывались рубцы в пищеводе, и оставались инвалидами на всю жизнь. Это был скорее психопатический истерический поступок. Она не была истеричкой, она любила жизнь и всегда очень боялась смерти. К ней всегда клеилось много народу, и вряд ли она ощущала себя одинокой.
И вот однажды на приеме этот самый Калабанов Павел Николаевич у него появился. Заполняя ему медицинскую карту, похолодевший Борисков его внимательно рассмотрел: это был сорокалетний мужчина, коротко стриженый, имеющий лысину, плотный, мускулистый, хотя и с жирком, сто два килограмма веса, широкая грудь, поросшая курчавым волосом, в целом, наверняка вызывающий у женщин симпатию, поскольку являлся образцовым самцом. Лысина косвенно могла говорить о высоком уровне тестостерона в его крови. Двоих он детей заделал, и наверняка и одной недели без женщины бы не прожил. Отпусти такого одного на юг – в первый же день он найдет себе подругу среди пасущихся там чужих жен, которые тоже не могут прожить без мужчины даже той самой пресловутой недели. Просто иначе не и заснут, если их перед сном не обласкают и не трахнут. Тут даже дело не в оргазме, а в некой психологической зависимости. А ведь тогда Калабанов был еще моложе.