Врачу, исцелись сам!
Шрифт:
"Ну, был такой…" – а что она еще может ответить? "А что ж ты мне раньше про него не говорила, Викуля?" – Интересно, что бы она на это ответила? Совершенно непредсказуемо, как это бывает у женщин, например: "Ты просто меня не любишь!" Да и к тому же столько лет уже прошло, зачем ворошить. Излишнее знание не улучшило бы жизнь.
Обманутые мужья еще и потому позже всех узнают об измене жены, что они подсознательно ничего не хотят об этом знать. Так же и онкологические больные реально не осознают информацию о своем заболевании. Тут происходит некая психическая защита.
Итак, у Виктоши был муж. Она, вероятно, тогда, в ранней своей юности, наверняка любила его, спала с ним, строила планы на жизнь, но потом они почему-то развелись. В том прекрасном возрасте женятся только по любви. Детей у них не было, но неизвестно, были ли у
Виктоши
Борисков по каким-то своим внутренним причинам и принципам физиологически не мог рыться в сумочках, в документах, в белье
(фотография в комоде попалась случайно – чинил полку), категорически не мог читать чужие письма; и дневники дочери Лизы тоже никогда не читал. Виктоша, помнится, прибегала с круглыми глазами, тряся у него перед лицом тетрадкой: "Ты почитай-ка, что твоя дочь тут пишет!" А он не читал и не желал знать, что она пишет. Он, по свой работе неизбежно и постоянно касающийся разнообразных людских тайн и выслушивающий страшные истории, не мог себя заставить взять, скажем, в женской консультации Виктошину медицинскую карту и там посмотреть, были ли у нее раньше беременности, и даже если бы эту карту ему принесли и дали бы в руки, то все равно смотреть бы не стал. Он совершенно не желал знать правду. Вот он, законный муж, и формально и юридически, ближайший ей человек по родству, и кажется, все о ней знает, она при нем ходит голая, в свое время с ней было даже можно было, по теперешней моде, пойти и наблюдать величайшее женское таинство – роды, но все же существовала какая-то грань, которую он перейти никак не мог. И не потому, что он был какой-то уж очень щепетильный – напротив, как любой врач он был в определенной мере даже циничен в отношении подобных вопросов. Просто он не желал перешагивать эту грань в своих собственных интересах. Так некоторые или даже очень многие люди не любят и не хотят знать неприятной правды. Они обычно переключают канал телевизора или закрывают глаза, когда им показывают такую неприятную правду: нищету, дома ребенка, инвалидов и прочее подобное.
У каждого человека внутри своя вселенная, свой мир, и он в ней самый главный бог. Вселенные всех людей, и особенно женщин и мужчин существенно различаются. У Виктоши, как и у любой женщины, существует свой личный мир, который переживает отдельные эпохи, такие как детство, юность, замужество за NN, затем вроде бы и короткий, но оглушающий период одиночества и поиска нового партнера, и затем эпоха совместной жизни с Борисковым. Точно также люди переживают и исторические эпохи, которые сами себе же и создают (а кто же еще?), машут флагами, кричат: "Слава великому Сталину! Смерть врагам народа! Слава КПСС!", а потом они меняются, и им уже кажется странным, как такое с ними вообще могло быть. Возможно, что с тем, с кем ей хотелось жить, у Виктоши просто не сложилось. Совершенно не исключено, что и замужество за Борисковым она воспринимала в какой-то степени как личную неудачу. Ведь получилось так, что практически все ее ближайшие подруги жили куда как богаче. И, главным образом, за счет мужей, хотя семенные проблемы были у них у всех. С другой стороны, Борисков знал, что, например, любовных романов Виктоша вообще не читала. Значит, что-то ее и устраивало в их совместной жизни, поскольку запойное чтение таких романов, говорят, является неким индикатором общей женской неустроенности.
Выходит, поженились они с Борисковым, если считать по ее паспорту и по некоторым другим признакам, через год-два после ее развода с неким Аликом. И тогда получается, что с первым мужем она прожила самое большее года три. Впрочем, по нынешним меркам не так уж и мало. Наверняка и в рот у него брала. Борискову тут же вспомнилась давнишняя история: к нему на прием пришли уже пожилые бездетные супруги, видно, что любящие друг друга, с тем, что во время любовного акта у них появились некоторые физиологические проблемы: сухость во влагалище и боли у нее, у него же – обычные мужские: аденома предстательной железы, простатит и, как следствие, недостаток потенции и спермы. Многолетний любовный ритуал был нарушен. И это их испугало, поскольку жили они всю жизнь без детей, и секс было то единственное, что их связывало. Нет, впрочем, оставалась, конечно, духовная связь, но это было уже вне отношений полов. С юности же у них был острый всепоглощающий секс. Сначала это была страсть, которой они оба упивались. Потом это был почти каждодневный привычный ритуал перед сном, и когда он был нарушен, им обоим стало страшно. То единственное, что их объединяло, рушилось на глазах. В духовном же единении была некоторая необязательность и что-то жалкое. Духовно объединяются не любовники, а скорее зрители в филармонии. Борисков тогда поначалу не мог никак понять, зачем им это все нужно. Потрахались уже сколько? – наверно, тысячи раз – да и хватит, пора и меру знать. Самому Борискову тогда было, наверно, лет тридцать и у него была молодая жена. Тогда ему все это казалось странным: ведь все здесь понятно и ничего тут кардинально не сделаешь – возраст. Они тогда казались ему очень старыми.
Вообще в старшей возрастной группе – скажем так, за пятьдесят – нередко попадались очень странные пациенты. Некоторые из них обращались словно в поисках эликсира вечной молодости. Борискова такие люди пугали. Он всегда сам ощущал неудобство за этих людей. И непременно находился какой-нибудь обещавший его изобретатель. И во все времена находились те, кто в это верил. Или молодую кровь вливать, или семенники от обезьяны пересаживать, или гормоны колоть
– что, впрочем, по сути, почти одно и то же. Была одна такое пациентка – обратилась только что после проведенной пластической операции. Глядя на нее, было такое ощущение, что очень подержанную машину просто покрасили сверху, отполировали и издалека она смотрится очень даже ничего. При ближнем же рассмотрении были видны очень серьезные проблемы со здоровьем. Опять же запах. Ее саму особенно мучил собственный же запах. А человек не должен своего запаха никак ощущать, и тем более он не должен быть ему противен.
Жизляй по этому поводу имел такую теорию:
– С годами происходит нарушение обмена веществ, образуются метаболиты, организм зашлаковывается и отсюда появляется очень специфический запах старости. Поэтому с возрастом и начинают сильно душится. Понюхай юную девушку – ее собственный запах так прекрасен, что никакие духи не нужны. Ее можно и подмышкой нюхать и где хочешь, и тебя не стошнит.
Ну, с юными девушками он тут явно перегнул. Если их какое-то время не помыть, они тоже будут пахнут будьте нате! Еще бы и казарму вспомнил с молодыми бойцами!
В итоге Борисков опоздал на работу почти на десять минут. Начмед, кстати, тоже опоздал: парковались с ним почти одновременно, – выходит, наверно, где-то рядом и стояли в пробке. Рядом ставила свою красную "тойоту" гинеколог Анна Львовна Балашова, богатая и успешная женщина. Рассказывали, этой зимой ей родственники из Израиля прислали с оказией пятьдесят долларов, чтобы помочь в тяжелой ситуации с похоронами. После прочтения приложенного к деньгам письма у Анны создалось ощущение, что они оторвали этот полтинник от себя с огромными неимоверными усилиями и теперь ждут от нее благодарности.
Возможно, у них и действительно и были некоторые финансовые проблемы, но Анна в этом сомневалась – Лев там работал врачом. Он и здесь-то в свое время не бедствовал. Все это могло бы показаться анекдотом, но между тем это была истинная правда. Она даже хотела сразу послать им назад свои сто или двести долларов, но побоялась, что они не поймут и обидятся.
На утреннюю конференцию он успел, вошел вместе с начмедом. В терапевтических отделениях за сутки была одна смерть от тромбоэмболии легочной артерии у вполне благополучной больной.
Вероятная причина состояла в том, что эта больная зачем-то стала делать себе на ночь массаж ног с каким-то кремом, тромб из варикозных вен на ногах оторвался и закупорил легочную артерию.
И еще на второй терапии произошло ЧП: у парня, направленного из военкомата на обследования, по сути здорового, только желающего
"закосить", взяли на анализ кровь из вены, через пару минут у него закружилась голова, и он потеряв сознание, упал в коридоре с размаху лбом об пол и получил совершенно реальное сотрясение головного мозга, что и констатировал невропатолог. Из здорового человека в один миг сделали больного, который не мог смотреть на свет и без тошноты оторвать голову от подушки. Во всем обвинили процедурную медсестру, что не предусмотрела это и не довела пациента до палаты.
Борисков этого паренька давеча видел: здоровенный лоб под два метра ростом. А сознание мужики от вида крови теряют нередко: один омоновец завалился прямо по время забора, а он был сам большой любитель кому-нибудь кровь пустить и даже на войне бывал. И еще в том же отделении случилось неприятное происшествие с одной пожилой женщиной, к тому родственницей какого-то чиновника из районной администрации. Поступила она с давлением. Вечером просто повернулась в постели, услышала хруст и почувствовала боль в бедре.