Враг империи
Шрифт:
Во дворце она сразу прошла в свое убежище – малые покои, бросив встреченному по дороге слуге:
– Элл’Ситайара ко мне.
Глава Дома Хрустального дождя все свободное время проводил во дворце Кай’Велианир. Он являлся по первому зову, любящий, преданный, надежный. Пусть придет и сейчас, споет нежную балладу, подержит в своей теплой руке ее пальцы, растопит любовью и лаской сковавший сердце лед горечи и страха. Пусть согреет лучистым сиянием доброго взгляда. Тай – это постоянная величина в ее жизни. Он даже не обзавелся семьей, несмотря на недовольство своих подданных и родственников. Он всегда рядом, ее Тай.
В дверь тихо поскреблись, следом вошел растерянный слуга:
– Светозарная, тисс Элл’Ситайара
Лиа пожала плечами. Возможно, у владыки Дома Хрустального дождя появились неотложные дела.
– Значит, пошлите за ним, – лениво произнесла она, досадуя на непонятливость слуги.
– Слушаюсь, Светозарная.
Но спустя час выяснилось, что и в своем дворце Тай не появлялся. Поначалу Кай’Велианир не переживала, а только расстроилась из—за того, что любовник не скрасит ее одиночества. Мало ли где может быть один из эльфийских владык? Аллирил велик. Странно только, что Тай не сообщил ей о своих планах. Он всегда предупреждал ее, собираясь отлучиться больше чем на полдня. До вечера Тай не вернулся.
Светозарная провела плохую ночь. Ей снились мрачные, тяжелые сны, она то и дело выныривала из них и долго лежала, глядя за окно, на черные тени от ветвей ясеня, которые раскачивались под осенним ветром. Вечное напоминание о смерти мужа и ненависти Сири. Она не могла решить, чего боится больше: гибели любовника или того, что он окажется предателем? И весь последующий день, занимаясь государственными делами, обучая Мелли, беседуя с владыками Домов, ощущала все нарастающее гнетущее беспокойство. Тай так и не появился. Вечером Лиа подняла внутреннюю разведку. Его не нашли.
Так, в тревоге, прошла еще одна ночь, день, потом новая ночь… Через неделю Светозарная вынуждена была признать: Элл’Ситайар, ее друг и любовник, владыка Дома Хрустального дождя, бесследно исчез.
– Слава Дадде, вы вернулись!
Навстречу нам протянулись могучие натруженные руки отца Дарсана и еще двоих жрецов из бывших ремесленников. После долгого блуждания по каналу мы отыскали ветку, ведущую под храм Дадды. Здесь нас ожидали жрецы.
– Мы уж было волноваться начали, – гудел отец Дарсан, – давай руку, мастер, вылезай!
– Сначала возьмите Дрианна, – прохрипел гном.
Наверху воцарилось тяжкое молчание, и тело мага, поддерживаемое снизу Лютым и мастером Триммлером, медленно поднялось из люка. Следом я передал черноволосую девчонку, которая так и не очнулась от своего странного полузабытья. Потом вылезли и мы. Лорд Феррли, пробубнив что—то вроде извинения, растворился в воздухе.
– А где твой дядюшка? – тихо спросил кто—то из жрецов.
– Не знаю, – говорить обо всем происшедшем я не мог. Горло сковала судорога боли, душу терзало чувство вины. Я ничего не смог. Ни спасти опекуна, ни защитить друга… – Его надо похоронить. Только не на кладбище, там нельзя… из—за храмовников.
– Мы похороним его во внутреннем дворе храма, – сказал отец Дарсан, – это хорошее место. Там его никто не потревожит.
– Что делать с девушкой? – спросил Грациус, с опасливым любопытством поглядывавший на спасенную.
– Отведите ее в какую—нибудь комнату, пусть придет в себя. Потом разберемся, – приказал лорд Глейнор.
Один из жрецов подошел к девчонке и осторожно взял ее за плечи, мягко уговаривая пойти отдохнуть. Но она не сводила расширенных от изумления глаз с лица Дрианна. Вырвавшись из дружеских объятий жреца, опустилась на колени, прикоснулась пальцами к его лбу, в том месте, где алело странное пятно.
– Мухад’дашу Исдис, – тихо произнесла она, после чего опять перестала воспринимать окружающее.
– Что она сказала? – насторожился Дживайн.
– Отмеченный богиней Исдес, – пояснил я, сквозь гнет горя вяло удивившись своей способности понимать совершенно незнакомый язык.
Свойство, подаренное мне Райлом в городе изначальных, никуда не исчезло. Оказывается, теперь я знаю ханди. И эта непонятная сила, которая уничтожила магов, откуда она? Не означает ли она падение второго покрова? Я не стал додумывать, мне не дали: Лютый подошел к девушке и резким движением сорвал стягивающую ее лоб черную повязку. Под ней алело точно такое же пятно, как у Дрианна. Спасенная будто не поняла, что происходит. Она мельком взглянула на нас и опустила голову.
– Она некромантка!
– Так вот кого торопились перевезти из тюрьмы, – протянул Грациус.
Жрецы попятились, маги встали в оборонительную позицию, в руках вспыхнули боевые заклятия. Ом поднял арбалет и прицелился в склоненную голову девушки. Я резко заступил ему дорогу:
– Ты что?
– Она опасна, – процедил Лютый.
– Мы этого не знаем!
– Рисковать нельзя. Она может уничтожить нас всех.
– Погодите—погодите! – вмешался Грациус. – Она может быть полезна! Нельзя уничтожать носителя такой могучей силы! Если уж попала в наши руки, нужно ее хотя бы изучить и допросить.
– А мы за ней присмотрим, – поддержал друга Дживайн.
Вдвоем они подхватили девушку под руки и двинулись вслед за жрецом, указывавшим дорогу в комнату, выделенную для опасной гостьи.
– Мы подготовим могилу, – вздохнул отец Дарсан. – А вы перенесите бедного мальчика, нечего ему лежать на полу.
Мы с Лютым подняли тело Дрианна, перенесли в одну из маленьких пустующих клетушек и положили на узкий топчан, заменявший кровать. Сели рядом, прямо на пол. В груди тяжело ворочался комок боли, душу грызло чувство невозвратимой потери.
– Мы отомстим, – с трудом произнес Лютый.
Я смотрел на бледное, спокойное лицо. Отомстим, конечно. Но это не сможет вернуть нашего товарища, вот какая штука. Он шел с нами с самого начала пути, всегда был рядом, не трусил, сражался в одном строю. На наших глазах происходило превращение восторженного мальчишки в угрюмого могучего мужчину. Зачем он в последний момент оттолкнул мою помощь? Что им двигало? Я уже никогда не узнаю. Он так и не смог вернуться к человеческой сущности, несмотря на пророчество Райла. А может быть, именно смерть имел в виду изначальный? «Вернуться назад он сможет, лишь единожды отдав то, что забирает». Означает ли это, что Дрианн должен был отдать свою жизнь, чтобы стать человеком? Дорогая цена. Сам не понимая, зачем это делаю, я вышел в астрал и взглянул на неподвижное тело своего друга. Его аура была по—прежнему белесо—плесневелого цвета. Он остался некромантом. Аура? Но ведь у мертвых людей аура угасает, остается лишь ее слабое подобие, легкий, еле заметный отсвет, который постепенно превращается в темную пелену. А как бывает с некромантами? Я продолжал изучать окружающее Дрианна марево. Каналы… вот они. Раньше они выглядели совсем по—другому. Я видел три черных нити. Что это может быть? Жизненные силы, канал магии, а третья? Все они были исковерканы и покорежены заклятием тощей стервы. Вдруг я увидел, что одна из ниточек еле заметно пульсирует. Перекрученная, истончившаяся, она тем не менее связывала Дрианна с жизнью! Да, и поэтому аура никуда не делась. Он еще жив, даже находится на границе со смертью, но пока борется. Энергия, ему нужна энергия. Как получает подпитку некромант? От чужой боли, смерти? Каким образом к нему поступает энергия? Не знаю… Вдруг в моей памяти всплыли произнесенные мягким мурлычущим голосом слова: «Энергетическое вливание. Если найдется подходящее существо, желающее поделиться своей силой, тогда, возможно, он и выживет…» Только в тот раз это относилось к Лютому. И он выжил, после того, как ему перелили мою энергию, которая подошла! Теперь я понимаю, почему так произошло, ведь мы братья, и у нас похожие ауры. А чья сила подойдет Дрианну? Конечно, ведь у них у всех ауры должны быть одинаковы!