Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)
Шрифт:
Он говорил совершенно серьезно - ни тени пафоса, иронии, неверия, ровно, толково, убедительно.
– Но это лишь далекая перспектива. Я хочу объяснить, что собираюсь сделать для всех нас. Завтра и соберемся. Конец нашего изгнания близок, я уже вижу его. Скоро все мы сможем стать "ментальными людьми". Все мы. Патриция! И дети тоже, когда они узнают правду.
– Да, - кивнула Пэт.
– Конечно.
Она взяла его за руку и припала к ней губами. Потом они сидели, пили чай, за окном угасал светло-розовый день. Солнце утопало в океане, чистое, золотое... Марк сказал, что это добрая примета, завтра можно ждать хорошей погоды.
2
Мулиан Фрог-Мейд сделала последний стежок, оглядела край узора, откусила
Катлинель, леди Нионели, чуть приподняв руки, с детски-восторженным выражением на лице стояла посреди примерочной в новом платье, сшитом для приближающегося Великого Турнира. Платье было ослепительное, глаз не отвести, и все собравшиеся в ателье, работавшие над его созданием мутанты-гоблины, дриады, нереиды, щебеча и тревожно перекликаясь, напряженно следили за мэтром Бьюкином. Дамский портной, поджав губы, большими шагами все ходил и ходил вокруг будущей хозяйки турнира. Здесь поправил сбившиеся, на его взгляд, кружева, там чуть сдвинул золотое шитье - все замерли, когда он, вздев брови, принялся рассматривать нашитый бисер, но вот он выпрямился, прочистил горло и объявил:
– Все готово, миледи. Прошу принести смотрительное стекло.
Гоблины-портные, гоблины-швеи взвизгнули от восторга и захлопали, кто во что сумел: в ладоши, лапками или чем-то, что можно назвать конечностями. Две коренастые плечистые девушки-кобольды [кобольд - горный дух, гном, мешающий работать горнякам] втащили трехстворчатое зеркало, и владычица города леди Катлинель впервые увидела себя в новом наряде.
У нее даже дыхание перехватило - платье было великолепное. Сшитое из плотной белоснежной ткани, таинственно переливающейся розовым, золотистым и бледно-зеленым цветом, чем-то напоминающее вывернутую наружу морскую раковину, оно имело низко посаженную талию и ниспадающие широкие рукава. Юбка была выполнена на каркасе и представляла из себя подобие опрокинутого бутона перламутровой лилии, собранной из отдельных выпуклых лепестков. На юбку нашиты нежные, поблескивающие золотые кружева, спускавшиеся ниже края платья. Кружева также драпировали и образовывали манжеты на свободных широких рукавах. Фантастически высокий воротник и декольте леди Нионели удачно сочетались с ее удлиненным очаровательным личиком. И как последний штришок, как точка над "i" - весь ансамбль украшали бусы из мелких драгоценных камней.
Катлинель не спеша повернулась - нежные кружева заиграли золотыми бликами с легкой примесью бледно-зеленого цвета.
– Платье - чудо!
– наконец сказала она.
– Я до сих пор ничего подобного не видела. Благодарю, дорогие друзья, - и наиогромнейшее спасибо вам, Бьюкин.
– Катлинель наклонилась и чмокнула смуглого мастера прямо в сморщенную лысоватую макушку. Тот сразу зарделся. Особенно заполыхали мочки острых, увенчанных кисточками ушей.
– Милостивая госпожа, - хрипло сказал портной, - я уже три столетия шью женские платья. Вам, должно быть, известно, что наш, так сказать, незаконнорожденный народец не имеет соперников на Многоцветной Земле по части всевозможных украшений. Сколько за это время было мною создано замечательных образцов, но ваше платье - шедевр, причем не только мой, но и всех участвовавших в его создании мастеров.
Рядом тоненьким голоском пропищал эльф:
– Перламутровые накидки - это что-то уникальное.
Другой, прозвенев колокольчиком, подхватил:
– А усеянные блестками золотые кружева просто прелесть...
Бьюкин шаркнул ногой.
– Великий Турнир, который мы все ждем с таким нетерпением, - первый за восемьсот пятьдесят шесть лет, в котором мы, ревуны, примем участие вместе с нашими не подвергшимися мутациям братьями. Наша честь требует, чтобы мы во всем выступили достойно, чтобы в каждой, на первый взгляд, пустяковине было видно, что мы ни в чем не уступаем другим народам. Но сегодня нас переполняет гордость особого свойства - мы рады за _в_а_с_. Ведь нашей целью было желание прославить повелительницу Нионели, чтобы все существа, которые соберутся на Золотом поле, с восторгом говорили о нашей леди Катлинель. Госпожа, вы - прекрасный цветок, рожденный тану и человеком; теперь вы блистаете красотой в странном и причудливом саду. Что поделать, если мы кое-кому кажемся нелепыми, ненужными созданиями... Мы рады вдвойне, что вы живете среди нас и вдохновляете наш народ своей красотой и мягкосердечием. Все видят, как вы преданы нашему хозяину, самому несчастному и перекореженному из нас. Ваши чувства вдохнули в наши сердца новую надежду. Вы изволили поблагодарить нас за этот скромный подарок, так и мы с большой радостью выражаем вам признательность за эти добрые слова.
"Благодарим, благодарим, спасибо..." - полетело по залу, и забавные уродцы с грустными добрыми глазами зашаркали ножками, лапками или чем-то еще, что служило им конечностями.
Неожиданно распахнулась дверь ателье, и зеленоволосый перекрученный эльф истошно-мелодично, с достоинством завопил:
– Он идет! Лорд Суголл лично явился посмотреть наряд нашей повелительницы.
Как только правитель племени мутантов в сопровождении человека, генетика Грегори Прентиса Брауна, который сиял, словно обнимающийся любовник, вошел в зал, Катлинель протянула к нему руки.
Суголл внимательно осмотрел жену.
– Я считал, что будет разумно, если мы отложим вручение нашего подарка до открытия турнира, но теперь вижу - этим надо заняться немедленно, в присутствии всех наших преданных друзей. Грегори, шкатулку!..
Гримасничая, с ужимками и поклонами, Грег-Даннет, мастер генетики, достал довольно объемистый, обитый серебром ящик. Он открыл его, и в тот же миг вся орда гоблинов завизжала, засвистела, заулюлюкала. Лорд Суголл вытащил из шкатулки удивительно красивое ожерелье из редчайших, добываемых на севере розовых камней. Проворно работая двумя щупальцами, он надел его на шею жены, чуть ниже золотого торквеса. Третье щупальце взяло у четвертого маленькую диадему, украшенную теми же самыми камнями. Катлинель приняла украшение и передала его своему парикмахеру.
– Вот теперь вы настоящая королева!
– сказал Суголл.
Толпа уродцев вновь засвистела, зааплодировала, гротескные создания запрыгали, Греги шаркнул ножкой, поцеловал руку Катлинель и страстно выдохнул:
– Очаровательно! Просто очаровательно!
– А теперь, - властелин ревунов обратился к своему народу, - оставьте нас на время. Я, моя жена и лорд Греги должны заняться государственными делами.
– Перерыв на завтрак - все вон!
– закричал Бьюкин.
– Скорей, бесенята! Поторопитесь, храбрецы!..
Мутанты забегали, засвистели, завизжали - в ателье поднялась невообразимая суматоха, и через минуту Суголл, его супруга, и Грег-Даннет остались одни. Ученый-генетик подтащил поближе два кресла - для Катлинель и себя, сам же его отвратительное величество устроился на полу.
– Творится что-то невообразимое!
– заявил Суголл, и в его восклицании даже послышалась некоторая обида.
– Король Эйкен-Луганн потребовал, чтобы ревуны предоставили ему опытных проводников для похода на север, в Фенноскандию. Они собираются искать там какие-то необычные руды.
– Зачем?
– спросила Катлинель.
Старичок генетик хихикнул.
– Как раз об этом мы и спросили короля, дорогая Кати! Минералы, о которых идет речь, - это гадалинит и ксенотайм, из них добывают так называемые редкоземельные элементы. Его проказливое величество сперва был очень уклончив в ответах - начал что-то мямлить о науке, о прогрессе. Когда же принц Суголл высказал свои сомнения и заявил, что ревуны вряд ли смогут ему помочь, он так настаивал, что стало ясно - эти руды нужны ему позарез!