Враг мой (Авторский сборник)

Лонгиер Барри Брукс

— Действительно ли я свободен, овьетах? Свободен ли делать мой собственный выбор, либо выбор уже сделан за меня?

Джерриба Шиген опускает ненадолго глаза, потом опять смотрит на меня.

— Над вопросом, который ты сейчас задал, мудрецы Талмана бьются тысячи лет. Мой наставник умел прорываться сквозь наслоения перемешанных философских рассуждений — того, что мы зовем «умственным отбиванием мяса», — и приходить к сути. На твой вопрос он ответил бы примерно так: ты можешь избрать для испытания любого, уверенного, что твой выбор будет ошибочным... — Шиген хмурится и говорит напоследок: — А вообще-то он бы посоветовал тебе не беспокоиться по этому

поводу.

— Он?.. — ловлю я овьетаха на слове. Шиген кивает.

— Мой дядя Уилли. Это и есть Уиллис Э. Дэвидж, которому ты доставишь мой пакет.

— Человек!

— Да, и в большей степени, чем большинство из них. — Овьетах задумчиво трет подбородок. — Если ты согласен выполнить это поручение, Язи Ро, то я должен тебя предостеречь: он терпеть не может, когда его называют «дядюшка Уилли».

Я еще не сделал свой выбор, но уже знаю, что полечу. При этом меня не оставляет страх, что я растрачу жизнь понапрасну. Для достижения мира я бы отважно прошел испытания Айдана и остался бы жив — клинок выпал бы у меня из рук. Но вдруг все мои потуги, сама моя жизнь, даже смерть окажутся такими же бессмысленными, как демонстрация Матопе перед ковахом в тщетной надежде хотя бы так приблизить мир? Чуть позже я признаюсь Джеррибе Шигену в своих страхах и слышу в ответ:

— Вот уже двадцать пять лет, появляясь в ковахе в качестве студента, ученого, джетаха, овьетаха, я вижу Матопе. Если бы не он и не былые его соратники, которые не позволяли нам забывать о ране Амадина, не знаю, как бы я отнесся к появлению неотесанного нелегала с Амадина и к труду изменника, отправившего этого нелегала ко мне. Это Матопе постарался, чтобы я ни на минуту не забывал о проблеме Амадина.

Прежде чем уехать, я снова подхожу в парке к Матопе и рассказываю ему о возможности пути к миру, о своей миссии и о речах овьетаха. У человека наворачиваются на глаза слезы, но он не покидает своего поста.

— Покажи мне мир, Язи Ро, и я отправлюсь домой.

Мы жмем друг другу руки, и я уезжаю.

11

Корабль называется «Вентура». Это новое торговое судно — дракское, но с английским именем... Несмотря на свое назначение, оно перевозит и пассажиров — троих людей и одиннадцать драков. На сей раз мне не приходится проникать на борт тайком: у меня роскошная индивидуальная каюта и перспектива длительного безделья. Чтобы совсем не заскучать, я устраиваюсь в пассажирском салоне и начинаю изучать в компьютере информацию о Файрин IV.

С орбиты планета заснята как комок непроницаемых облаков. Однако под облаками обнаруживаются ледяные шапки и массивы суши, разделенные серыми водными пространствами. Съемка с более низких высот позволяет разглядеть растительность — буро-зеленые леса и равнины, покрытые красновато-синей травой. Над планетой без устали гуляют могучие ветры.

Мне уже приходилось видеть снега — например, на севере Дорадо, когда Маведах попробовал вторгнуться на континент с неожиданной стороны. Силы вторжения были застигнуты врасплох внезапно налетевшей бурей и понесли большие потери. На Файрин IV зима свирепствует на всей поверхности планеты большую часть года, который там равен двум стандартным годам.

Дракские и людские корпорации пытались осваивать планету и получать на ней плоды земледелия, но те и другие потерпели неудачу: помешали чрезмерные расходы и война. Однако после войны негостеприимная планета была все-таки заселена людьми и драками. Файл знакомит также с данными о населении,

правлении, экономике планеты. Население немного не дотягивает до трех миллионов, причем здесь представлены все разумные существа, о которых я когда-либо слыхал, а также несколько видов неслыханных. Общего органа принуждения, претендующего на название правительства, там не существует: охранные функции, решение споров, защита от преступников, страховка — все это взяли на себя частные организации, коммерческие и добровольные. За подробностями мне рекомендовано обратиться к статье об Уиллисе Э. Дэвидже. Но там сказано всего лишь, что «дядя Уилли» — бывший военный летчик Соединенных Штатов Земли, автор первого перевода Талмана на английский язык, проживающий в настоящее время на Дружбе.

Через большой иллюминатор в пассажирском салоне можно наблюдать за мерцающими в черной пустоте звездами. Этой возможностью почти никто не пользуется, поэтому я выключаю почти весь свет в салоне и замираю перед иллюминатором, освещенный красными контрольными огоньками приборов. Красный призрак отделен от бескрайней Вселенной тонким стеклом. Глядя на звезды, я провожу инвентаризацию собственных глубоко запрятанных мыслей.

Вспоминая женщину и ее ребенка-драка, я думаю о том, что они оказались на моем жизненном пути не зря, а для того, чтобы направить меня к определенной цели. Я не знаю, свободен ли изменить направление своего движения. Или сам этот вопрос — часть моего пути, помогающий иллюзии свободы? Что такое моя предстоящая встреча с Дэвиджем — нечто, предначертанное с момента зарождения Вселенной? На первый взгляд это невероятно. Но я давно уже не ограничиваюсь первым взглядом. Внутренний голос нашептывает, что выбор сделан, и сделан помимо меня.

Перед глазами появляется Пина, потом Мин, человек-убийца, игравший на флейте под Дугласвиллом. Мой родитель...

Вспоминая Язи Аво, я не могу удержаться от слез. Внутри меня сталкиваются горе и гнев, и я издаю громкий стон. В салоне тут же загорается свет. Я резко оборачиваюсь и вижу человека, включившего свет. У него гладкий череп, он бледен, на нем дорогая одежда.

— Извини, — говорит он на безупречном дракском. — Меня зовут Майкл Хилл. Мне показалось, что я слышу плач.

Я отворачиваюсь, вытираю ладонями лицо и отвечаю:

— Меня зовут Язи Ро. Я предался воспоминаниям, только и всего.

После долгого молчания человек произносит:

— Если ты впервые в жизни видишь космос, Ро, то наблюдение за звездами из темноты может тебя сильно взволновать. В такие моменты обычно оживают самые непрошеные тени. Тебе уже доводилось летать?

— Да, один раз. — Глядя на человека, я невольно улыбаюсь. — Но в тот раз у меня не было доступа к иллюминатору.

Человек подходит ко мне и тоже смотрит в иллюминатор. Наши яркие отражения в стекле заставляют звезды померкнуть.

— Звезды унизительны, — продолжает Хилл. — Чего стоят личные страсти, целый народ, даже планета в сравнении с ЭТИМ? Кстати, я представляю самую мощную индустриальную силу в этом Секторе.

— Земной ИМПЕКС?

— Совершенно верно. ИМПЕКС дает работу целым планетам, он трансформировал миры по всей галактике. Миллиарды разумных существ обязаны ИМПЕКСу своим достатком, даже самим существованием. И все же я иногда задаю себе вопрос, способен ли один человек, народ, даже целый вид совершить что-то, сравнимое с ЭТИМ... — Майкл Хилл кивает на звезды и улыбается мне. — Если хочешь услышать смех Бога, что-нибудь запланируй.