Враг мой (Авторский сборник)
Шрифт:
— Вам дали негодную еду, Джоанн Никол?
— Почему?
— Ваш пищеварительный тракт ее отверг.
— Лучше скажите, Вунзелех, почему те, кто здесь убирает, приносят еду, выносят ночной горшок, не разговаривая со мной.
— Разговаривать?.. Дело в том, что им это запрещено.
— Думаете, я передам секреты ответственного за ночной горшок своему командованию?
Вунзелех не ответил; Джоанн слышала, как он теребит одежду.
— Я вас не понимаю. Они не разговаривают ни с кем из пациентов. Пациентам противопоказано говорить, противопоказаны любые звуки. Выздоравливание —
— Медитация?
— Джоанн Никол, то, что мы называем лечением, протекает в основном в голове.
— Я уже домедитировалась до тошноты, драк! — Она впервые села в койке, чувствуя бульканье в отвыкшем от движений желудке. — Я хочу говорить! Мне необходимы звуки! — Левой рукой она вцепилась в край койки, чтобы не упасть, правой натягивала губчатую простыню, пытаясь прикрыть грудь. Какие вообще требования имеет право выдвигать подопечная Торы Соама? Отчаяние боролось в ней со стыдливостью. — Я желаю встать, Вунзелех.
— Встать? Ходить?
— Да, Ноги-то у меня пока что есть. Вот я и хочу встать, пройтись. Если я еще немного полежу, то превращусь в растение.
— Это шутка? Конечно! — Вунзелех издал булькающий звук. — К другим пациентам я вас допустить не могу, но я все скажу джетаху. Потребуется разрешение Пура Сонаана.
— Вот и получите его!
Вунзелех поспешно ретировался.
Джоанн сидела до тех пор, пока не перестал колыхаться желудок. Стянув с кровати губчатую простыню, она накинула ее себе на плечи и передвинула ноги на край кровати, кряхтя от напряжения. Сколько же времени она провела в лежачем положении?
Она спустила ноги, нащупав ступнями гладкий прохладный пол. Кровать оказалась очень низкой. Она оттолкнулась и встала.
Голова кружилась, ноги подгибались, желудок посылал тревожные сигналы. Но она стояла прямо, улавливая незажившей спиной движение воздуха.
В палате раздались тяжелые шаги Пура Сонаана.
— Что вы делаете, Джоанн Никол?
— Стою.
— Вам нельзя. Вы еще нездоровы.
— Если я и дальше буду валяться в койке, как кусок мяса на прилавке у мясника, то вообще никогда не выздоровею, а скорее подохну.
Возмущенное молчание, после которого Пур Сонаан проговорил:
— Вунзелех передал мне ваши пожелания. Расхаживать по коридорам вам запрещается: я должен заботиться и о других пациентах. Для вас это тоже было бы небезопасно. Вы же ничего не видите! К тому же вы — человек.
— Подумаешь, пару раз куда-нибудь врежусь. Велика важность — синяк.
— Вы — человек, Джоанн Никол. Некоторые наши пациенты и члены персонала готовы напасть на вас по одной этой причине. Здесь вы находитесь под охраной, и все отделение знает, что вас защищает сам Тора Соам. Придется вам оставаться в палате.
Она была готова упасть на койку, но силой воли удержалась на ногах.
— Я могу перемещаться по палате?
— Да. Но только по палате.
— Еще мне нужны звуки. Любые. Можно мне... — Ей не хватало знания дракского языка. — Хотелось бы узнавать новости. Скажем, по радио.
— Исключено! Пациентам это не положено. — Пур Сонаан подошел к ней ближе. — Ваши требования вот-вот выйдут за
— Я хочу слушать новости, хоть какие-нибудь!
— Джоанн Никол... Я подумаю, что можно сделать. — Задумчивое молчание. — О приемнике и не мечтайте, но я попрошу Леонида Мицака тихо обсуждать с вами текущие события. Он вам почитает, еще как-нибудь поможет...
— Ваше имя?
— Джоанн Никол.
— Имя отца?
— Маллик Никол.
— Где он проживает?
— Он умер.
— Вы вступали в брак?
— Да.
— По каким законам?
— Планеты Байна Я. Соединенные Штаты Земли.
— Понятно.
Мутные глаза пристально смотрели на экраны, толстые пальцы чертили что-то на стекле.
— Я обязан объяснить вам, каковы, согласно закону, последствия аборта. В этом случае...
— Я не прошу сделать мне аборт. Я хочу, чтобы ребенок родился. Просто я не желаю его видеть. Никогда! Пускай его немедленно усыновят.
— Понятно. Вы собираетесь отказаться от прав на своего ребенка?
— Да.
— Что бы сказал по этому поводу ваш муж?
— Он умер.
— А если бы был жив?
— Он умер...
... Мицак читал ей вслух новости, время от времени посмеиваясь.
— Что вы там вычитали смешного?
— Комитет планирования Федерации Девятого Сектора скоро проведет голосование по поводу предложения Палате драков и Соединенным Штатам Земли присоединиться к Федерации — как будто те и другие способны ответить согласием! Здесь говорится, что предложение все равно не будет одобрено большинством голосов. Каково? — Он усмехнулся.
Джоанн села в койке и потянулась.
— А вдруг войны можно бы было избежать, если бы мы входили в Сектор? — Она уронила руки на колени.
— Вот именно — если бы! — И Мицак продолжил чтение.
... Она чувствовала себя освободившейся от непосильного груза. Наверное, так же чувствуют себя люди, у которых вырезали опухоль или ампутировали конечность, пораженную гангреной.
Она сидела на траве студенческого городка и смотрела на однокурсниц. Выглядела она точно так же, как они. Однако их манера говорить, темы разговоров, слепая самоуверенность, выдающая смехотворную неопытность, — все это, как непреодолимая пропасть, отделяло ее от них.
Она рискнула, рассказав одной из подруг о том, что пережила.
— Нет, я бы не выдержала! Не знать, кто родился, что будет с ним дальше...
— Ты бы сама удивилась, если бы узнала, что способна это выдержать.
— Иногда ты кажешься такой бессердечной, Джоанн...
Бессердечность? Лично ей казалось, что сердце у нее на месте, чего не скажешь об отваге...
Проснувшись, Джоанн по привычке села и долго возила в кровати ногами, прежде чем спустить их на пол.
Темнота, черт бы ее побрал! Она встала, мужественно поборов тошноту, вытянула вперед левую руку и робко шагнула. Под ногами были все те же знакомые гладкость и прохлада, рука не встретила преграды. Первый шаг — прочь от койки, второй... Слева от себя она нащупала металлический столик.