Враг неведом
Шрифт:
За плотно запертыми дверьми зала заседания что-то глухо рвануло. Срывая с плеч шестистволки, отделение внутренней охраны ринулось к выходу.
Исайя негромко вздохнул, поворачиваясь к Корнблату.
– Вы слегка опередили события, профессор. Твердислав всё-таки вернулся.
* * *
Сидеть и ждать – невыносимо! Там, за дверью, за спинами охранников в белом, творилось что-то жуткое, неправильное, неправедное. Твердислав не мог объяснить,
«Великий Дух, вразуми меня. Что, что влечёт меня с такой силой за эти бронированные двери? Там пытают ребёнка, насилуют девочку, режут на куски живьём парня из моего клана? Нет. Там разбираются с его высокопревосходительством верховным координатором господином Исайей Гинзбургом. Мне вообще-то нет до него никакого дела, но…
– Они потребовали его крови, – прозвучал рядом негромкий голосок. Твердислав… нет, он даже не развернулся, он как-то немыслимо извернулся, чуть ли не перекинувшись через себя.
Аэ, в обычном боевом комбинезоне сторонников верховного координатора, сидела в ближней беседке, закинув ногу на ногу. А рядом с ней… У Твердислава едва не подкосились ноги.
Вторую девчонку – точнее говоря, девушку, он знал, хоть и плохо. Видел мельком, когда ещё только знакомился с Джейаной.
Мелани, главная Ворожея клана Старка, родного клана Неистовой, три года назад взошедшая на Летучий Корабль. Твердислав совсем забыл, что она тоже может оказаться здесь. Но… неужели Мелани могла предать Его? Могла оказаться с Его врагами?.. И как Аэ сумела проникнуть сюда?..
– На пределе дыхания, – тихонько откликнулась та. Ясное дело, опять читает мысли. – На очень короткое время… Мелани помогла. Она знает дорогу.
Высокая, темноволосая, с прямым тонкие носом и большими серыми глазами, Мелани рядом с Аэ походила на большую ночную птицу – всегда настороже, всегда готова ударить…
– Мы пришли помочь тебе сделать выбор, вождь Твердислав, – голос бывшей Джейаниной наставницы казался далёким и холодным. – Вдвоём с ней мы откроем ворота… и уйдём. Тайны мира крылатых ждут тебя.
– Прежде всего меня ждут тайны этого мира! – огрызнулся Твердислав.
– Какие? Наша магия тут не работает. – Мелани покачала головой. – Нас бессовестно обманули, вождь Твердислав, пойми это. Шайке Гинзбурга нужно только пушечное мясо. Только солдаты, бестрепетно умирающие с криками «да здравствует верховный координатор!».
– Да такое и выговоришь-то еле-еле, куда уж с таким в бой идти или там умирать, – огрызнулся вождь.
Он ненавидел переветников. Если уж поднято знамя – стой рядом с ним, доколе не упадёт.
– Погоди, Мелани… Твердь, выслушай меня. Ты не кажешься мне фанатиком. Ты разумен. Ты понимаешь, что сила координатора Исайи против нашей – ничто.
– Существующий? О каком ты говоришь? О том мире, с крылатыми?
– Мир един, вождь Твердислав, – вмешалась Мелани. – Мир един, но вот слоев в нём – очень много. Бесконечно много…
– А зачем я вам? – в упор спросил юноша. – Ты, Аэ, бегаешь за мной по пятам…
– Отвернись, Мелани. – Аэ вдруг покраснела. И… прикрой нас.
На бесстрастном сероглазом лице не отразилось ничего.
– Будет, как ты хочешь, сестра.
И – отступила во внезапно сгустившуюся тень.
Кажется, Твердислав с Аэ остались одни.
– Я люблю тебя! – прошептали мягкие губы возле самого его уха. – Я люблю тебя! – острые зубки, играя, укусили за мочку уха. Слышишь, тигр? Я люблю тебя и хочу тебя! Здесь, сейчас!..
Мутная волна желания, сокрушая преграды, мчалась вверх, от паха к груди. Руки помимо воли уже сжимали податливое, точно глина, тело; губы впились в загорелую шею – всё это сами, словно и не нужен им был никакой Твердислав…
– Дёшево покупаешь, девочка, – хрипло сказал он, отталкивая её.
Мир вокруг стремительно менялся. Нет уже искусственного сада, разбитого в кадках среди голых серых плит; вокруг шумит где-то у самого поднебесья листвой девственный лес. Журчит, выбиваясь из-под мшистой коряги, ключ… а на другом берегу ручья – нагое тело, белое-белое, даже белее снега, бьётся под грудой коричневых мускулов громадного зверя… или нет, человека, просто очень большого и похожего на зверя…
– Морок! – сам себе крикнул Твердислав. И, не зная, что делать, впился зубами в ладонь – быть может, боль поможет прояснить отуманенный разум?..
Не помогла. Всё остаётся по-прежнему. Человекозверь громаден, вонюч, космат; одной рукой он прижимает к земле локти жертвы, другой – раздвигает ей ноги.
– Тве-е-ердь!.. – отчаянно кричит Аэ.
На нём, Твердиславе, серый бронекомбинезон, мёртвый, без энергии и оружия. Сенсорика? Или самое обычное видение, насланное посредством магии?
Он не раздумывает, бросаясь на выручку. Оружия нет, только голые руки. Очень удачно подвернувшийся булыжник врезается насильнику чуть повыше уха. Великан ревёт, отбрасывает Аэ, выпрямляется (руки его при этом всё равно свисают до самой земли), колотит себя в грудь кулачищами… Из оставленной камнем раны стекает кровь, но, очевидно, это просто рассечена кожа.
– Магию, Твердь! – истошно кричит Аэ. – Я не могу…
Продолжение фразы теряется в рёве исполина.
Твердислав поднимает руку и чётко, словно на защите перед Учителем, произносит формулу молнии.