Враг неведом
Шрифт:
Улицы-ущелья. Внизу – сумрак, хотя день обещал выдаться ясным. В этом мире, похоже, не существовало ни зимы, ни весны, ни лета – какая-то сплошная осень, точнее – предосенье, безрадостная, хоть и изобильная пора. Тепло и дождливо. А деревья, похоже, здесь вечнозелёные…
Город вновь изменился. Исчезли нарядные балконы. Тёмные иглы зданий испятнало рваными дырами – иные едва заметны, в иные свободно мог пройти летающий танк. Одна из трасс монора оборвалась, вздыбившись и изогнувшись чудовищной спиралью, железной, вставшей на хвост змеей. Конец её измочалило так, что превратило в стальной
Андрей нажимал какие-то кнопки, бормоча себе под нос непонятные и неразборчивые слова.
–…Иначе враз собьют, – только и уловил Твердислав. – Ну всё, приехали. Спускаемся, и дальше – пешком.
Прямо перед ними оказалась громадная пробоина в стене дома. Танк влетел внутрь и замер.
Здесь было очень много извергающего смерть. Слишком много, чтобы люди смогли по-настоящему воевать, а не управлять смертоносной техникой, на которую они беспечно переложили грязное дело истребления себе подобных.
Казалось, в дом раз за разом вгрызалось исполинское огненное сверло, рвало, пробивало стены и перекрытия, оставляя длинные оплавленные тоннели, словно червь-древоточец в стволе.
Много людей. Куда больше, чем где бы то ни было в этом мире. Усталые и осунувшиеся старики. Молодящиеся женщины в подогнанных боевых комбинезонах. Кабели, аккумуляторы, генераторы и тому подобное питающее войну мёртвое воинство. Стволы, раструбы, решётчатые антенны – все смотрят через узкие зрачки амбразур. Смотрят на точно такой же дом, тоже весь избитый и испятнанный. Из сумрака внизу поднимается баррикада – серые блоки, местами покрытые гарью, громоздятся один на другой высоченной стеной.
«…Интересно, зачем тут стены, если Умники властвуют в подземельях?..»
– Это передовая, – сказал Андрей, возвращая Твердислава к реальности. – На той стороне – Умники.
Царила тишина, лишь из глубины доносился негромкий гул машин. Пожилые люди возле бойниц лежали безмолвно, не отрываясь от оружия, словно подстерегая редкостного зверя.
Никаких следов того, что здесь когда-то было жильё или что-то иное. Голые серые стены. Торчащие из потолка жгуты проводов. Наспех заделанные пробоины. Жёсткий пол, всё могущее гореть безжалостно изгнано. Люди лежат прямо на плитах перекрытий.
– Но мы сюда добрались как по ровному, – не удержался Твердислав. – А ты говорил – нечто страшное…
– Сам удивляюсь, – буркнул провожатый. – Даже ни разу не обстреляли. Не к добру. Не иначе как готовят штурм.
– А зачем им штурмовать дом, если можно пройти подземельями?
– Не всё так просто. Глубинные уровни – да, у них. Но технику там не протащишь. А головы свои класть – Умники не дураки. Коммуникации – это для диверсий. Да и вообще… сдаётся мне, атаки и штурмы для Умников не самое главное. По-моему, они ждут, пока мы все перемрём… или сойдём с ума от отчаяния и безысходности. А! Чего гадать! Никто никогда так и не сумел понять Умников.
Андрей махнул рукой и лёг к ближайшей амбразуре. Твердислав потоптался немного и тоже последовал его примеру – свободных бойниц хватало.
Тишина. Наверху – тучи. Внизу – темнота. Спереди – избитая стена. Обгоревший остов танка в одной из самых крупных пробоин в доме напротив. Чего тут опасного? И более того, что здесь интересного?..
Он
Твердислав напрягся. Он отлично умел предчувствовать опасность, он обладал чутьём… однако на сей раз неоднократно проверенные на охоте и в бою инстинкты говорили ему – дом напротив пуст. Там нет живых. Там не чувствуется Силы. Там нет и мёртвого металла. Там нет ничего.
Он уже открыл рот…
Как услыхал хохот. Заливистый хохот, как может смеяться девчонка лет тринадцати, отмочив какую-то лихую шутку и выставив кого-то на посмешище.
Первый закон охоты и войны – не дёргаться. Что бы ни случилось. Даже если Ведун вдруг протянет тебе руку и предложит в жаркий день хлебнуть из его баклажки.
Он обернулся медленно. Меч, с которым он так и не расстался, несмотря на косые взгляды Андрея Юрьевича, неспешно описал дугу.
Никого. Молчаливые бойцы замерли у амбразур.
Кроме них, никого нет.
– Ты чего?.. – поднял голову Андрей, и тут из пустого дома напротив хлестнуло огненным бичом.
Т-Р-Е-В-О-Г-А!!!
Истошный вой, пополам с треском, гулом, рёвом и грохотом. Твердислава отшвырнуло от бойницы, точно зверёныша. Дом напротив полыхал огнями, колючими огнями смерти, теми самыми огнями, что пытались убить их в подземельях Острова Магов. И – повторилось прежнее жуткое ощущение: вся убийственная мощь целится сейчас в него, и только в него. А ни одно заклятие не работает…
Мелькнуло искажённое лицо Андрея. Кажется, уже окровавленное. Над головой Твердислава толстенную внешнюю стену с шипением резал огненный нож, добела раскалённые края загибались внутрь. Женщина у соседней бойницы дважды воспользовалась своим оружием – выстрелила, хоть и не из лука, – плечи её вздрогнули раз, другой, а в следующий миг в её бойнице что-то сверкнуло, и тотчас же со змеиным шипением повалил густой белый дым.
– Га-а-а-зы!!! – чей-то вопль слева.
Смерть уверенно наступала. Рядом замер, скорчившись, закрыв руками голову, Андрей. По-прежнему ничего не понимая, Твердислав подхватил раненого на плечо и ринулся к выходу.
…Женщина у бойницы слева лежала и не двигалась.
Едва Твердислав, волоча на себе Андрея, очутился в коридоре, как за его спиной с грохотом что-то рухнуло. Оказалось – плита из какого-то бронепластика, наглухо закупорившая поражённый отсек. Кто не успел, тот опоздал. Тому не повезло.
– «Белый поцелуй», – хрипел старик рядом с Твердиславом. – Знаю… попадал… новая штука… потом – только в дурку… Противогазы не спасают. Не придумали, значит, пока ещё, как нас спасать…
Машинально Твердислав обернулся, ища глазами травниц и целительниц. В клане они бы уже неслись сюда во весь опор… Впрочем, здесь на подобное рассчитывать не приходилось. Каждый стоял за себя, и один лишь Великий Дух – за всех. За неимением лучшего юноша опустил раненого прямо на пол. И понял, что вынес на себе уже труп. Андрею не снесло, не разворотило, не сбрило – а сожгло, именно сожгло полчерепа. Лицо осталось целым. Броневой капюшон остался откинут – погибшему отчего-то стало лень натягивать его. И вот расплата.