Враг Шарпа
Шрифт:
Дюбретон улыбнулся Шарпу:
– Приношу вам свою благодарность.
– Не стоит, сэр.
– И тем не менее, – он взглянул на Харпера, державшегося чуть в отдалении, и повысил голос: – Рад видеть вас в добром здравии, сержант.
– Спасибо, сэр. Очень любезно с вашей стороны. А как ваш сержант?
– Бигар в селении. Уверен, он будет рад видеть вас, – Фартингдейл вмешался в разговор, произнеся несколько фраз по-французски, в голосе его сквозило недовольство этими любезностями. Дюбретон ответил по-английски: – Мы прибыли, сэр Огастес, с той же миссией, что и у вас. Могу я выразить удовольствие вашим успехом, мою личную благодарность и сожаление о понесенных потерях? – раздетые тела погибших, бледные и холодные, ждали у края все углублявшейся могилы.
Сэр Огастес продолжал говорить по-французски, пытаясь, как решил Шарп, исключить его из дискуссии. Дюбретон же, напротив, упорно отвечал по-английски. Замеченный Шарпом на рассвете патруль состоял из разведчиков Дюбретона, храбрецов, добровольно вызвавшихся поехать в долину и примкнуть к дезертирам, но ускользнувших до прихода ночи и приведших за собой спасательный отряд. Они видели стрелков, видели поднятый флаг и предусмотрительно отступили.
– Ох, и разочарованы они были, сэр Огастес!
Французские женщины, как понял Шарп по репликам Дюбретона, должны быть переданы немедленно. Но дальше разговор зашел в тупик, поскольку сэр Огастес не смог ответить на вопрос о местонахождении французских дезертиров. Фартингдейл был вынужден повернуться и попросить Шарпа о помощи. Шарп печально улыбнулся:
– Боюсь, многим удалось бежать.
– Уверен, вы сделали все, что могли, майор, – тактично заметил Дюбретон.
Шарп взглянул на двух других полковников. Два кавалерийских полка? Многовато для попытки освобождения заложников. Но их присутствие подало ему новую идею. Драгунский полковник между тем с интересом рассматривал палаш Шарпа, висевший рядом с притороченной к седлу кавалерийской саблей. Шарп улыбнулся:
– Наша слабость, полковник, в отсутствии кавалерии. Мы загнали их в замок, но не смогли окружить холмы, – он кивнул на юг. – Впрочем, не думаю, что они далеко ушли.
Дюбретон понял намек.
– Они ушли на юг?
– Да.
– Как давно? – Шарп ответил, и на лице Дюбретона появилась злобная усмешка. – Кавалерии у нас хватает.
– Я заметил, сэр.
– Думаю, мы можем вам помочь.
Сэр Огастес, видя, что ситуация выходит из-под его контроля, подал коня вперед.
– Вы хотите, чтобы французы преследовали наших беглецов, Шарп?
Шарп с невинным лицом обернулся к полковнику:
– Похоже, именно для этого они и прибыли, сэр. Не вижу, как мы можем их остановить.
Дюбретон мягко вклинился в разговор:
– Я думаю, сэр Огастес, что мы можем вместе сразиться под флагом перемирия. Мы не собираемся отбирать занятые вами замок, монастырь или дозорную башню. Вы, в свою очередь, дадите нам встать лагерем в селении. Тем временем наша кавалерия загонит беглецов обратно в долину, где их будет ждать пехота.
– Армия Его Величества вполне в состоянии разобраться с собственными проблемами, полковник, – гневно возразил Фартингдейл.
– Конечно, – Дюбретон взглянул на мертвые тела, потом снова на сэра Огастеса, и осуждающе покачал головой. – По правде говоря, сэр Огастес, наши драгуны начали зачистку местности уже час назад. Если хотите, можем сразиться за честь поимки дезертиров. И уверяю вас, что императорская армия будет в состоянии разобраться с этой проблемой.
На стол легла пара сильных карт. Сэр Огастес попытался спрятаться за вопросами.
– Вы уже начали? Правда?
Дюбретон вежливо улыбнулся:
– Мы начали, сэр Огастес. Можно рассчитывать на вашу посильную помощь? Да и к чему мне лгать? Сегодня же Рождество, а в такой день все должны говорить истинную правду, в том числе и мы. Как насчет перемирия до полуночи? Дальнейшее можем обсудить за ужином. Окажете нам честь быть нашими гостями?
– До полуночи? – задал очередной вопрос сэр Огастес, пытаясь выиграть еще немного времени, чтобы обдумать все стороны этого предложения.
Но Дюбретон предпочел не заметить вопросительной интонации:
– Отлично! Договорились! Тогда до полуночи! Ждать вас на ужин?
Шарп улыбнулся той ловкости, с которой Дюбретон обвел сэра Огастеса вокруг пальца.
– Уверен, мы с удовольствием примем ваше приглашение, сэр, но при одном условии.
– Условие? Для ужина?
– Мы предоставим повара, сэр.
Дюбретон расхохотался:
– Вы предоставите повара? И вы предлагаете это французу? Вы, стрелки, храбрее, чем я думал.
Шарп ответил, смакуя слова:
– Пот-о-Фе, с нашими лучшими пожеланиями.
– Вы захватили его?
– Он готовит на нашей кухне. Если мы ужинаем с вами, пусть поработает и на вашей.
– Чудесно, чудесно! – Дюбретон обернулся к сэру Огастесу. – Так мы договорились, сэр Огастес?
Фартингдейл, все еще подозревая подвох, был далек от радости, но вынужденно пошел на поводу у человека, понимавшего врага и знавшего, как бить его, – у Шарпа. Что еще важнее, Шарп знал, когда не стоит лезть в драку, поэтому сэр Огастес с достоинством склонил свою изящную шею.
– Договорились, полковник.
– Вы разрешите мне доехать до монастыря?
Фартингдейл кивнул.
Дюбретон быстро переговорил с кавалеристами, проводил их взглядом и повел коня шагом, разместившись между Шарпом и сэром Огастесом. Разговор снова перешел на французский. Это была просто вежливая беседа ни о чем двух врагов солнечным рождественским днем, и Шарп чуть отстал, поехав рядом с Харпером. Он улыбнулся здоровяку-ирландцу:
– У нас появились союзники, Патрик. Французы.
Гордость не дала Харперу проявить удивление.
– Замечательно, сэр. Как скажете, сэр.
Глава 15
Рождественский вечер был хорош настолько, насколько только можно желать. Сперва фузилеры не могли в это поверить, потом обрадовались и, смешавшись с батальоном Дюбретона, образовали кордон, ожидавший беглецов. Через час ни один француз не остался во французском кивере – все щеголяли в британских. Солдаты обменивались пуговицами от мундиров, выпивкой, едой, табаком, искали переводчиков, чтобы обменяться воспоминаниями о прошлых битвах.