Враг в зеркале
Шрифт:
– Что с тобой?
– голос Тани вывел меня из задумчивости. Я почувствовал, как напрягаюсь, невольно ускоряя шаг. Опомнившись, я пробурчал:
– Все нормально, неприятные воспоминания.
– Это из-за драки?
– Частично.
– А мы уже пришли, - сказала она.
– Узнаешь?
И я узнал.
ГЛАВА 6
МЫ НАЧИНАЕМ СХОДИТЬ С УМА
День измотал меня, а ночь, так своеобразно отпразднованная в ресторане, довершила разгром моих сил; я покорно кивал, подчиняясь указаниям Тани (ванная, полотенце, мыло, зубная
Разбудил меня стук в дверь комнаты.
– Да?
В комнату заглянуло обрамленное взлохмаченными кудрями веселое личико Тани, и, в свежих утренних чертах её, я все более узнавал прежнюю дворовую девчонку.
– Ты долго будешь спать, соня? Я кофе приготовила. Вставай, живо!
– Ах кофе!.. Я тебя сейчас!..
– грозно сказал я.
Она засмеялась и исчезла.
Я встал, натянул брюки и пошел умываться в ванную.
Когда уже выходил, едва не столкнулся с Таней.
– Какой же ты... огромный!
– сказала она, оглядывая мой жилистый торс. Улыбка сползала с её губ.
– Боже мой! Что же это с тобой сделали!..
– Что ты!
– бодро сказал я.
– Шрамы украшают мужчину. Мне ещё везло. Все эти отметины от касательных ранений.
Ее пальцы скользили по моей коже.
– Боже мой! А это?..
– Это минометный осколок. Больше было испуга да потерянной крови. А здесь пуля навылет. А это меня кинжалом полоснул "дух".
– Дух?
– Мы так чеченцев по традиции называли. У меня тогда кончились патроны, а этот сын гор захотел равного - в его понимании!
– боя. Здесь он меня и полоснул. Чуть бы выше, мог бы сонную артерию задеть.
Я вдруг ясно, словно это было вчера, вспомнил ночь, южную луну, залившую жидким серебром арену той горной поляны, по которой стремительно метались наши хищные тени; и острый блеск его стали... и странный мокрый холодок в загривке после его молниеносного замаха, и мой отчаянный бросок, звершившийся победой!
– Что с тобой?
– голос Тани возвращает меня в наше веселое утро, и призрак с неохотой отступает.
– Ничего, Танюха-приставуха, - отвечаю я.
– Уф-ф!
– облегченно вздыхает она.
– Ну и лицо у тебя было... Такое лицо!..
– Одевайся и живо завтракать! Кофе стынет.
Мне приятно. У меня хорошее настроение. Мною давно уже не командовали, а так, как сейчас, вообще никогда. И новизна ощущений доставляет удовольствие. "Та-ня-я-я!
– мысленно протянул я.
– Та-ня-я-я!.."
Она быстро поставила передо мной чашку, масленку с маслом, булочки, сыр. Я снизу вверх посмотрел на нее. Она улыбнулась и вдруг быстро и сильно прижала мою голову к груди.
– Ванечка!
– тут же отпустила и уже сидела напротив, отпивая из своей чашки.
– Утро красит нежным светом!..
– продекламировал я.
– Что это ты вспомнил?
– спросила она.
– Настроение хорошее?
Меня поразило, как точно она угадала.
– Пей, пей!
– сказала она, отчего-то очень довольная.
– Пей, кофе, наверное, совсем остыл.
Телефон на столике справа от неё зазвенел неожиданно и тревожно. Она сняла трубку. Лицо её изменилось. Она прикрыла микрофон рукой и удивленно сказала:
– Тебя. Голос какой-то странный.
Я взял трубку.
– Это ты, Фролов?
– спросил высокий электронно модулируемый голос. Молчишь? Значит, ты.
– Тогда слушай, супермен недорезанный, - продолжил машинно-нечеловеческий голос.
– Если ты сегодня же не слиняешь из города, мы тебе пятки поджарим и фитиль вставим...
По мере нарастания степени угроз, голос все более повышался, раскаты его стихали, уходя за порог слышимости. Таня внимательно и настороженно следила за моим лицом.
– Ты слышишь меня, мертвец ходячий? Уши не заложило?
– Кто говорит?
– А тебе не все равно, трупоед вонючий? Повторить, или ты уже понял? Если сегодня не уберешься, мы сначала твою бабу заберем. И ей понравится, можешь быть спокоен. А потом и тебя чпокнем. Уловил, гад?
Я положил трубку и позвонил на телефонную станцию. Нежный голосок равнодушно сообщил, что справок не дают.
Я положил трубку, и телефон зазвонил вновь. Тот же голос:
– Фролов! Нас разъединили...
Я нажал на рычаг и положил трубку рядом.
– Далеко отсюда продаются телефоны с определителями номеров?
– Да нет, - ответила она и спросила.
– Ты хочешь здесь поставить?
– Надо бы.
Я вспомнил, что уже сутки молчит мой сотовый телефон. Поколебавшись, все же набрал номер своего генерального директора. Я, правда, строго наказал не беспокоить меня эти дни, но контраст с обычным ежеминутным трезвоном и молчанием последних суток безотчетно тревожил.
– Привет, Илья!
– поздоровался я со своим замом, шустрым, бойким и вечно веселым отставным майором. Естественно, у нас работали только офицеры. Бывшие, конечно. Хотя последнее, спорно, тут полковник Сергеев прав, потому что офицером остаются до гробовой доски. Этого не отнимешь у нас. Я не хочу сказать, что гражданские хуже, мне достаточно это просто знать. Во всяком случае, даже врагов я предпочитаю в погонах, потому и ненавижу всякую подросшую за последнее время плесень, не знакомую с иной дисциплиной, кроме как дисциплиной своих животных страстей...
– Извини, Илья, отвлекся. Повтори, что ты там насчет Израиля?
– Я говорю, - вновь затараторил Илья, - что Израиль прислал нам предложение участвовать в международном смотре-соревновании среди охранных фирм. Можно сделать заявку на участие до десяти человек.
– Сколько это нам будет стоить?
– За участие каждого человека надо выложить сорок тысяч долларов. Сколько пошлем? Все равно надо послать.
– Давай человек пять-шесть, не больше, - сказал я.
– Больше ничего нового нет?