Враг в зеркале

Соколов Михаил

Впрочем, наверное, деревцу там, на скале, неплохо жилось. Пропасть низвергалась ещё метров на тридцать пять. Глядя вниз, я понял, почему усопший молодой пинал меня ногами: хотел спихнуть таким образом с обрыва.

Будет вам обрыв!

Я подошел к коротышке. За это время он, оказывается, пришел в себя. Это проявилось в резком рывке мне навстречу; мужик ткнул меня левым кулаком в нос и тут же (я света белого не взвидел!) ударил ногой в пах.

Больно было так... как всегда бывает в таких случаях. Кто не испытывал, тому не объяснишь.

Я

разозлился, как редко даже со мной бывает. Все ещё согнувшись, я увидел его ноги совсем рядом и повторил его удар, но не ногой, а кулаком. Попал. Одноухий с воем нагнулся. В радостной злобе я тут же поймал его здоровое ухо и с памятным треском отодрал.

Для симметрии.

Схватив его за шиворот, подтащил к обрыву. За всей этой потасовкой ведь даже не допросил. Перекрывая его скулеж, я рявкнул:

– На кого работаешь, паскуда?

– Сволочь! Сволочь!
– это я разобрал.

Стукнул стволом автомата по ребрам.

– Кто устроил на меня охоту?

– Сволочь! Ублюдок!
– и, - Покойник!
– это я тоже разобрал.

Еще раз ударил.

– Кто убивал распространителей наркоты?

Последний вопрос я задал просто так, навскидку. Мужик продолжал ругаться. Я сбил его с ног и, помня Шварценеггеровскую забаву, за ногу вознес бандита над бездной.

– Что за киллер орудует в городе? Кто начал войну? Зачем охотятся за мной?

– Ты, сволочь! Ты!
– завопил вдруг перетрусивший мужик.

– Что?
– не понял я.

– Ты - киллер! Поэтому и приказано тебя замочить.

– Кто приказал?

– Не знаю. Нам передал приказ Семен.

Мужик весил килограмм восемьдесят, и рука моя стала уставать. Я крепче сжал его щиколотку и продолжил.

– Вы начали первыми. Я убил всего одного. Да и то случайно.

– Всех! Всех ты!

Я начал понимать.

– Вы что, думаете, это я убрал всех ваших распространителей? Зачем?

– Не знаю. У нас считают, ты хочешь все взять в свои руки. Все распространение.

– Зачем?

– А бабки? Отпусти меня! Что ты из себя строишь? Да за такие бабки?!.

В этот момент что-то так ужалило меня в шею!.. Я дернулся, огромный слепень улетел,.. но и мужик тоже...

Не удержал.

Я смотрел, как вопя и вращаясь, падает безухий почти вплотную к скале прямо в воду. Река делала здесь поворот, и это был внутренний берег, так что, можно было надеяться на большую глубину. Несмотря на высоту, мой летун мог выжить.

Увы!

Он напоролся на деревце. Так неудачно!.. Пролетев сквозь ветки, попал головой в развилку, и в воду упали уже отдельно туловище и оторванная голова.

Ладно.

Я обыскал труп молодого бандита ещё раз. Бумажник. Водительские права. Сухов Александр Леонидович. Пластиковая банковская карточка. Доллары. Доллары - это хорошо. Я насчитал почти две тысячи. И около тысячи рублей.

Александра Леонидовича я тоже сбросил вниз, чтобы не привлекать пытливых следопытов.

В джипе, в бардачке лежал "узи", аналогичный моему в "Мерседесе", и два рожка с патронами к "калашникову". Оружием я был обеспечен. Я подсчитал: один "калашников" с запасными рожками, два израильских пистолета-пулемета, два "макарова" и мелочь типа кастета, бритвы и прочего. Чего уж там, пригодится.

Я распихал оружие по всем углам, сел в машину. Ключи оказались на месте, а то я в последний момент испугался, что упустил их вместе с безухим коротышкой. Нет, все о'кей.

Я доехал до деревни и никого не встретил вплоть до самого "Сельпо". На крыльце магазина сидело двое: невероятных размеров кавказоид - лохматый, грязный и, по неуловимым признакам, с примесью безродной крови какой-то местной дворняги, - а рядом с собакой, прислонившись к её могучему плечу, сидела беленькая босая девчонка.

– Девочка!
– ласково обратился я к ней.
– Я тут заблудился. Не подскажешь, как доехать до города?

Кавказец немедленно встал и лениво, но всем видом выражая дружелюбие, подошел к машине, каким-то образом ухитрившись засунуть чудовищных размеров голову мне в окно.

– Вы его прогоните, - посоветовала аборигенка.
– А то блох напустит. По морде его, или по носу - он этого не любит.

– Зачем же?..
– льстиво сказал я.
– Животных нельзя обижать.

– Попрошайничает, ой, попрошайничает, - по-старушечьи посетовала девочка.

Она подошла к собаке и дернула её за шерсть. Кавказец вздохнул и покорно убрался из окошка.

– Езжайте сейчас вот по этой дороге, мимо церкви и никуда не сворачивайте. Километров пять будете ехать пока не приедите к асфальтовой дороге. Тогда поворачивайте направо и езжайте прямо до города.

– Долго ехать-то?
– поинтересовался я.

– Километров двадцать пять.

– Спасибо, девочка, - поблагодарил я.
– Жаль, у меня нет ничего для твоего друга.

– Для друга? А...
– девочка посмотрела на собаку, уже валявшуюся в пыли возле крыльца.
– Перебьется. И так жрет ведрами, тунеядец.

Следуя указаниям девочки, ехал без хлопот.

День близился к концу. Я думал, сейчас часов пять-шесть. Мерзавцы, паковавшие меня в склеп, сняли даже часы. Хотя почему "даже"? Часы швейцарские, я отдал за них три тысячи баксов.

В кармане обнаружил помятую пачку сигарет. Закурил. Дела идут как-то слишком шустро, подумал я. Меня с самого прилета в Нижний не оставляет смутное ощущение, что за мной кто-то следит. Кто-то очень ловкий и очень наглый. Наглый, потому что наверняка зная, кто я, все равно осмеливается следить, да и действовать весьма эффективно. Этот некто опережает меня на шаг, даже на полшага. Как только я сюда прилетел, начались убийства. Гешу-Нюхача пришили почти у меня на глазах. Видимо, требовалось наверняка связать мою личность с этими смертями.