Враг в зеркале
Шрифт:
Зачем понадобилось отстреливать ребят из моей дивной детской команды, ежели в наше время столько народа согласны были бы их заменить. Еще понятно, если бы это сделал конкурент или конкуренты - группа, захотевшая стать единственным сбытчиком наркоты. Но откуда тогда этот классный киллер? Я не мог поверить и в возможность появления самородка на здешнем дне: слишком мала вероятность появления такого бриллианта, оказавшегося незамеченным для глаз больших и малых боссов, которые бы не пожелали немедленно приобрести его.
Я вошел в магазин. Полупустой зал. Когда же?..
Тут
Когда Таня вышла ко мне... Ах ты, Боже мой! Что делают с нами хорошие шмотки! Особенно, если есть что украшать. А у Тани было это "что" - вне всякого сомнения.
– Крошка!
– невольно воскликнул я, и девчонки продавщицы весело переглянулись: Таня была явно выше всех присутствующих дам.
– Крошка! Я потрясен! Но как ты все-таки влезла в эту штуку? поинтересовался я, разглядывая её платье, которое, казалось, должно треснуть по швам, если до него дотронешься.
– Ах!
– сказала она, и я понял, что служебная её половина стечением обстоятельств уже окончательно побеждена.
Во всяком случае, в данный момент.
Однако, несмотря ни на что, надо было ехать. Полковник заждался.
Таня, счастливо и сомнамбулически улыбаясь, взялась за ручку дверцы, но вдруг вспомнила:
– Надо же расплатиться!
– сказала она испуганно.
Я повернулся к полнокровной Венере-директрисе, уже ожидавшей меня с чеком на семьсот пятьдесят условных единиц. Что ж, подумал я со вздохом, красота требует жертв. А управительница (тонкий психолог) правильно истолковав мой вздох, злорадно усмехнулась:
– Заходите еще. Мы вас очень любим (имелось в виду - покупателей).
Добрались на сей раз без происшествий. Я въехал во дворик и припарковал машину возле синеньких "Жигулей" Ловкача. Подхватив Таню под руку, я повел её к двери. Отворив тяжелую дверь, мы вошли в фойе. Контролер - бедный лейтенант - засмотрелся на мою спутницу, видимо, спутав её с собственными караульными грезами. В последний момент, однако, преградил путь:
– Предъявите пропуск. Вы к кому?
– Начальство надо в лицо знать, малыш, - сказал я, нагло натянул ему фуражку на нос и потянул Таню за собой.
Впрочем, зная горячий норов ребят из конторы, все же оглянулся.
– Позвони Сергееву. Петр Леонидович нас ждет.
Мои слова его остановили, а наглость, сногсшибательный вид Татьяны, а также всякие новые времена в здешних провинциях, вынудили его позвонить, и нам позволили беспрепятственно подняться на второй этаж сквозь знакомые мне по первому посещению и по годам службы казарменные затхлые запахи военучреждения.
Полковник и Ловкач одновременно повернули головы, когда мы без стука вошли. На лице начальника угадывался вопрос: как мы смогли войти без доклада? Ответ был проще простого: когда подошли к его двери, нас встретил пустой стол дежурного. Сам денщик, видимо, отлучился мыть руки.
Словом, полный бардак.
Сергеев пригласил нас сесть и некоторое время молча рассматривал. Не люблю, когда кто-то за мой счет выдерживает паузу.
– Я так понимаю, нам есть что обсудить, - нарушил я общее молчание.
– Еще бы, - охотно подхватил полковник, - два новых трупа, чем не повод.
Я озадаченно взглянул на него. Хотя что-то немедленно забрезжило в сознании.
– Лом?
– предположил я.
– И тут же пояснил.
– Никодимов Олег?
– Откуда вы знаете?
– с новым проснувшимся интересом спросил Сергеев.
– Приснилось, - честно признался я, но, понимая, что для сугубого практика это не ответ, пояснил.
– Чингиз... Марат Карамазов не чета усопшим. Если кому ещё суждено погибнуть, я думаю, он будет последним.
– Ну, ну, - сказал полковник и было не понятно, принимает ли он мои объяснения, или нет.
– А второй? Надеюсь, все-таки, это не Марат?
– спросил я.
Сергеев переглянулся с Ловкачом и затем оба уставились на меня. Ловкач был бесстрастен, просто смотрел, а у полковника в ехидном удивлении поползли вверх брови.
– Второго-то вы точно должны помнить, - сказал Сергеев и тут же добавил: - Впрочем, все забываю, что для вас случившееся могло быть незначительным эпизодом.
– Итак, - сказал он, извлекая из папки и кладя перед собой машинописный листок и вчитываясь в него, - итак, погибший - Лукьянов Михаил Федорович, пятьдесят пятого года рождения, русский. Смерть наступила в результате перелома седьмого шейного позвонка, предположительно из-за сильного удара головой о твердый предмет, возможно, стену. Труп найден по адресу: улица Дмитрия Ульянова, дом семь, квартира сорок три.
Черт! Это же тот самый костлявый подонок, оставленный после похищения Тани переговоры со мной переговаривать. Надо же! Я не думал, что он сдохнет.
– Это же у меня дома!
– воскликнула Таня.
– Да, у вас дома, - подтвердил Сергеев.
Таня в недоумении посмотрела на меня.
– Ну не сдержался, - с досадой подтвердил я.
– Он стал мне условия ставить по поводу тебя. Вот я его об стену и шарахнул. А потом напрочь забыл.
– Ладно, это мы замнем, - сказал полковник. И продолжал, просматривая листок.
– Здесь описание второго трупа. Никодимов Олег Витальевич, семьдесят первого года рождения. Смерть наступила в результате проникающего ранения в мозг через глазные впадины. Нож типа финки принадлежал покойному и найден рядом с трупом. Отпечатков пальцев не обнаружено. Удары нанесены с большой силой, мягкие ткани лица в области глазных впадин разбиты упорами на ноже, когда лезвие входило в мозг.
Сергеев посмотрел на нас, поочередно переводя взгляд с одного на другого, взглянул в окно и задумчиво добавил:
– Судя по всему, это не просто убийство. Если бы не было предыдущих смертей, я бы решил, что здесь, как говорится, ритуальное убийство. А так... ничего не понятно.
– А теперь, - изменил он тон, - теперь вернемся к вам. Доложите, что произошло за прошедшее с нашей последней встречи время. Начнем с вас, кивнул он мне.
И я рассказал. Рассказ мой занял семнадцать минут, потому что, опуская нюансы, рассказывал суть. Впрочем, и этого было достаточно. Даже Таня, уже слышавшая от меня первую версию, вновь сопереживала - я видел.