Враг за спиной

Володарский Вадим

— Может, сделаем перерыв? — Попросила она. — А то так и голова разболеться может.

— Да мы уже заканчиваем, — Сказал Юрий. — Как давить на логику того, кто будет проводить собеседование, мы теперь знаем. А ещё мы надавим на эмоции.

— А как?

— Как твои ручки? — С улыбкой спросил Юрий, указывая на запястья девушки, — она всё ещё носила повязки там, где были раны от верёвок. Правда, перевязывала раны теперь сама, аптечка была среди принесённого Даной. Ей сильно повезло, что не были повреждены ни крупные сосуды, ни сухожилия, да и без инфекции обошлось.

— Спасибо, уже лучше.

— Так вот, я послал помощника к нашему любимому следователю. С фотоаппаратом. Левчук согласился дать сфотографировать материалы, в том числе и протокол освидетельствования. С фотографиями твоих ран. Цветными. Я же не зря такой вариант следователю предложил. Мы эти материалы подадим на собеседовании.

Одно дело — читать, другое дело — видеть своими глазами, понимаешь? Нашего чиновника так просто не пронять. Но всё-таки он тоже человек. Пусть он себя с такими ранами представит. Или, может быть, свою дочь, если она твоего возраста. Я хочу, чтобы он, или она, решение в нашу пользу не из-под палки принимал, потому что сверху позвонили. Чтобы у него возникло такое желание. А звонок сверху был оправданием того, что его за решение в пользу обратившегося человека ругать не будут, и проблем по службе не создадут. И чтобы документы все быстро сделали тоже не потому, что их сверху долбать будут, а потому, что действительно хотят помочь. С чиновниками такое редко, но бывает. Наша задача — сделать так, чтобы твой случай попал в это число. И чтобы с юридической стороны нельзя было ни к чему подкопаться.

Юля только теперь начала понимать, профессионал какого высочайшего уровня ей помогает. И как ей, на самом деле, с ним повезло. И с Даной. И с Русланом. Особенно с Русланом.

— Так что именно мы делаем завтра? — Спросила она.

— Завтра за тобой заедет мой помощник. Он как раз утром на левом берегу будет по делам, в суд подавать документы с самого утра. Потом он тебя забирает, вы едете в центр. Мы там встречаемся, вместе идём в миграционную… И выходим с победой! — В победе Юрий был уверен. А может быть, подумала Юля, пытается её подбодрить. Впрочем, она сама понимала, что нуждалась в этом. — Потом звоним и сообщаем хорошие новости Русу.

— Вы с ним, наверное, всё время работаете?

— Да. Лет десять, с тех пор, как я в адвокатуре. А знакомы намного дольше. Он женился на моей сестре…

— Да, я знаю. Руслан рассказывал.

— Зато он тебе другого не рассказывал. — Юрий откинулся на спинку стула. Ему тоже нужно было отвлечься и отдохнуть от работы. — Рус — человек, который сделал себя сам, в буквальном смысле слова, понимаешь? Его родители погибли, когда ему было семнадцать, он уже поступил в институт, но ещё даже не начал учиться. Он, по сути, один остался. Ну, хотя бы какие-то деньги в доме были, жить первое время было на что. Они не роскошествовали, но и не бедствовали… Жил он здесь же, эта квартира ему от родителей и досталась. Как отсюда добираться в город, наверное, ты уже поняла. Машины, конечно, не было, родители на ней и погибли, там ничего не осталось. Рус покупает мотоцикл, очень старый. М-72, может быть, ты слышала. — Юля покачала головой. — Это был последний тяжёлый советский мотоцикл, на котором разрешали ездить без коляски… Сейчас это коллекционная вещь, а тогда Рус купил его за гроши. Ну, и стал ездить. Ставил он мотоцикл в сарае, тут, если ты ещё не знаешь, к каждой квартире маленький такой сарайчик прилагается. Вон там, за домом. И мастерскую себе устроил, где мотоцикл после покупки перебирал. А потом решил на него сам кофры сшить, как в американских фильмах видел. Швейная машина для кожи тоже от родителей осталась. Повесил на мотоцикл и стал ездить. А потом это его однокурсник увидел, у которого родители бизнесом занимались, на Японию выход имели. Он знал, что там очень любят вещи ручной работы. Ну и предложил Русу такие вещи делать на продажу. Отец Лёши, так того парня звали, их вывел на японскую сеть мотомагазинов. Так Рус в бизнесе оказался, и очень быстро сам на машинке шить перестал. Потом они эту кожу стали по бартеру японцам отдавать. За подержанные мотоциклы. Их фирма стала первой сюда нормальные мотоциклы возить и направление это поднимать. Машины из Японии возить было уже нельзя, у нас тогда правый руль уже запретили. А мотоциклы — пожалуйста! Они и начали возить, от скутеров до чопперов, одновременно моду эту продвигая. Выгода двойная, у нас дёшево было шить из кожи, а в Японии дешёвые старые мотоциклы. Через год у них уже сеть салонов была в нескольких городах. Кстати, и кожаное производство, и салоны есть до сих пор. Вместе со всем, что было позже. И, кстати, Рус ещё учиться успевал.

— Тогда же у бизнеса проблемы с бандитами были? — Зачем-то спросила Юля. Она сама не знала, то ли просто поддерживает беседу, то ли ей было действительно интересно.

— Ну, тут ему повезло. — Юрий усмехнулся. — Он как раз на моей сестре женился. На втором курсе. Они учились вместе. А наш отец был генералом милиции. Так что бизнес Руса и его товарища все бандиты десятой дорогой обходили.

Заодно и многие товарищи в милиции распробовали, какая это хорошая штука — мотоцикл. Да и я тоже. — Улыбка его стала шире. — Вот такие дела. А чтобы ты понимала, что Рус за человек… Палыч, которому он звонил насчёт тебя, — это вообще-то сослуживец и ученик моего отца. Сейчас тоже генерал. Но звонит ему Рус, а не я. Я, хотя сам в милиции десяток лет отпахал, звонить ему не могу, а могу только надеяться, что когда-нибудь те, кому Палыч звонил, по другому делу вспомнят, что он за моих клиентов звонил. Вот так бывает… Между прочим, Рус этот бизнес на мотоциклах до сих пор с тем же другом на пару ведёт. За двадцать с лишним лет не переругались, и ни один не попытался другого кинуть. Для девяностых — явление уникальное.

Ещё немного поговорив на отвлечённые темы, Юрий извинился и сказал, что ему нужно ехать дальше по делам. А Юля, сидя перед телевизором, — на этот раз она включила через спутник французский канал, — размышляла о том, в какой компании она оказалась.

Олег Головин, известный среди калининградских (и не только) мотоциклистов как Космос, сидел в своём кабинете и думал собственную думу.

Помочь Ляху он согласился сразу. И потому, что испытывал к украинцу симпатию. И отчасти зависть: он не знал точно, чем занимается Руслан, но знал, что у того свой бизнес. Это куда лучше, чем быть наёмным менеджером, пусть и хорошо обеспеченным. Особенно, если работаешь ты в банке в стране, где банковская система сама по себе шатается, а банк твой — провинциальный и далеко не самый крупный.

И пусть у него на визитке написано: «Первый вице-президент», это не означает ни могущества, ни уверенности в будущем. Это означает только, что у него есть какие-то деньги. Пока.

Деньги он копил. Ибо действительно хотел уехать из России. Даже если из банкира придётся переквалифицироваться, например, во владельца гостиницы где-нибудь в Испании. Или на Корфу. Олег хотел жить там, где море, и на мотоцикле можно ездить круглый год. И заниматься чем-то таким, что позволит ему делать это каждый день, а не быть вынужденным носить проклятый костюм. Впрочем, ему везло в одном: городская квартира находилась от офиса его банка метрах в двухстах. Так что, когда он не жил на даче, то на работу просто ходил пешком.

Так вот, что касается денег. Лях просто не знает, думал Олег, что я — первый вице. Что я могу не платить никому деньги, а просто вызвать начальника службы безопасности и дать ему указания. А у того есть свои способы добыть информацию, и свои фонды на случай, если информацию придётся покупать.

Он так и сделал: вызвал начальника службы безопасности и просто сказал, какая информация ему нужна. Безопасник работал в прошлом в ФСБ, и привык не задавать вопросов. Нужна шефу информация по тем или иным людям — значит, нужна. Надо выполнять. И президенту его не сдаст. А если и сдаст — ничего страшного: такое использование служебного положения было, в общем, в порядке вещей.

А биткойны Ляха он просто оставит себе. Курочка по зёрнышку клюёт, да сыта бывает. При этом вором себя Космос не чувствовал. Лях — бизнесмен, считал он, а значит, понимает, что за услуги в любом случае надо платить. А главное, похоже, он во что-то такое влез в Южанском крае, что информация ему будет требоваться и дальше. А на этом можно будет ещё заработать.

Но нужно было принять меры, чтобы самому не попасть в неприятности.

Прежде всего, он поступил так, как поступил бы на его месте любой современный бизнесмен: ввёл в поиске имя и фамилию — Руслан Лещинский, и город — Киев. Практически сразу он получил ссылки на всё, чем Лях занимался, по крайней мере, публично. Бизнес по продаже мотоциклов и экипировки (ожидаемо), немного недвижимости, энергетический бизнес. Технический вице-президент «Зеерат Украина». А «Зеерат» имеет завод как раз в Занайске… И Лях не обратился в собственную службу безопасности «Зеерат», а решил действовать через него. Значит, решил Олег, дело во внутрикорпоративных интригах. «Зеерат» — крупная международная корпорация. Наверняка Лях решил подсидеть кого-то, связанного с занайским заводом. Возможно, решил сделать карьеру, может быть, перескочить в Голландию.

Если так, должен быть какой-то компромат, связанный с занайским заводом «Зеерат». И возможно, что компромат этот международного уровня. Если так, это может оказаться полезным. Но как это узнать?

Он протянул руку за лежащим на столе айфоном, порылся в адресной книге, нашёл нужный контакт и выбрал «Аудиовызов FaceTime»: звонки через эту программу, считал он, с меньшей вероятностью слушают (хотя исключать ничего нельзя). Это был не тот айфон, который выдал ему банк, вместе с корпоративной сим-картой, а другой, личный, чей номер знали только родственники и близкие друзья. А теперь ещё и Лях.