Враг за спиной
Шрифт:
Обычное место работы Руслана было в киевском офисе. Но нередко ему приходилось бывать и здесь, на заводе, когда возникали проблемы с производством новых разработок, за которые он отвечал. Точнее, которые были его детищем. Он любил бывать здесь, любил работать не с бумажками, а с «железом». Недостаток у таких поездок был один: они занимали много времени. Завод находился за городом, но точно с противоположной его стороны от дома Руслана, поэтому ему приходилось пересекать весь Киев, чтобы попасть сюда. Если погода позволяла приехать на мотоцикле, это и экономило время (дорожных заторов для мотоциклиста не существует), и приносило удовольствие.
— Обычные
— Ну, с китайцами я ничего не могу поделать. А что касается таможни — скинешь мне на почту, где и что. Я попробую с ними разобраться. — Строго говоря, это не было обязанностями технического вице-президента, но знакомства Руслана в силовых структурах помогали решить многие проблемы. При этом он принципиально никогда не просил откровенно нарушать закон, но считал, что такие связи можно использовать, чтобы преодолевать тормозящую бизнес бюрократию, когда та сама нарушает закон, или когда её представители намекают на взятки. Либо когда надо было помочь человеку в беде, как в случае с Юлей. — Но вы же меня не поэтому попросили приехать?
— Нет, конечно, — Сказал инженер Дима. — У нас опять проблема по панелям для вашего любимого дома. Строители жалуются, что они не работают с нужной эффективностью при испытаниях.
— Тогда мне нужно было ехать не сюда, а на стройку, — Заметил Руслан. — Ну ладно, если я уже приехал, пошли разбираться. А к ним заеду на этой неделе. Хорошо, пошли на сборку.
Пристегнув шлем к мотоциклу специальным замком, Руслан возглавил процессию. Они вошли в огромное помещение, где производилась сборка новейших энергетических панелей. Основа каждой панели и стекло, прикрывающее её сверху, вырезались по компьютерным лекалам в соседнем цеху. А здесь рабочие собирали каждую панель из множества деталей, и только частью из них были элементы солнечных батарей. Да и те были нестандартные, специальные, маленького размера пластинки.
— Так на что же жалуются наши друзья из «Сталагмита»? — Так называлась строительная компания, с которой они сотрудничали.
— На эффективность панелей, конечно. В который раз, — Ответил инженер Дима.
— И, наверное, опять потому, что не могут нормально их поставить. А конкретно?
Началось обсуждение параметров, которые требовались от энергетических панелей, и которые, по словам строителей, были в реальности. На выяснение причин ушло два часа. Оказалось, что друг на друга наложились две ошибки: одна, которую допустили сборщики «Зеерат Украина», другая — при монтаже панелей на объекте. Каждая из них сама по себе не привела бы к плохим последствиям, но вместе они существенно снизили энергоэффективность. Ханс думал, что он неплохо знает русский язык, — украинский он только начал учить, когда его перевели из головного офиса «Зеерат» в Киев, что было существенным повышением по службе, — но оказалось, что он никогда не слышал тех слов, которыми характеризовали работу сборщиков Дима и, особенно, Руслан. Последний, в конце концов, сам встал к сборочному столу и показал рабочим, как надо устанавливать оптические элементы и провода под ними. Ещё несколькими фразами из неизвестных Хансу слов он убедился, что они поняли, как правильно.
А потом снова перешёл на английский.
— И здесь идиоты, и там кретины. Не знаю, где хуже.
— И что мы будем делать? Какое решение примем? Насколько я понимаю, панели, в принципе, работоспособны. Будем
— На обычном объекте мы бы так и сделали. — Руслан покачал головой. — Но этот проект — имиджевый. Вопрос примера. И не только для Украины. Тут должно быть всё идеально. — Он обернулся к Диме. — Позвони им, пусть везут обратно эту партию, мы их проверим и переделаем. Но предупреди, что в следующий раз при ошибках монтажа — за их счёт. Я на неделе заеду к ним. Придётся учить ещё и их монтажников. Как будто это наше дело…
— Вообще-то наше, — Покачал головой Ханс. — Но, такое впечатление, они не хотят учиться.
— Есть такое. И работать тоже не хотят, — Сказал в сердцах Руслан. — Найти нормальных рабочих — это проблема. Причём независимо от зарплаты. И не потому, что не умеют, а потому, что не хотят. Наследие Советского Союза. Ты в нём не жил, Ханс, ты просто не поймёшь.
— Почему же ты настаивал, чтобы мы делали этот проект в Украине, а не там, где таких проблем нет? — Спросил Ханс. Хотя он не входил в руководство «Зеерат», но его явно проинформировали об отношениях фирмы с Русланом, когда послали возглавлять украинское отделение. Ханс не настолько хорошо владел русским, чтобы понять разницу между «послали» и «отправили», подумал Руслан.
— Потому что я хочу что-то сделать для своей страны. — Он развёл руками. — И для той части наших людей, которые что-то хотят, которым что-то надо… Возможно, я переоценил количество таких людей, — Признался Руслан. — Но я здесь живу, и не собираюсь уезжать. Я надеюсь что-то сделать… А проблему с производством решим.
Ханс смотрел на Руслана скептическим взглядом. Но молчал.
— Хорошо, я поехал в офис. Там надо кое с чем разобраться. Ты здесь остаёшься?
— Да, есть дела. — Ханс улыбнулся. — К тому же я не могу перемещаться с твоей скоростью.
— Кто же тебе мешает тоже сесть на мотоцикл? — Спросил Руслан, выходя на улицу. Ханс ответил что-то невнятное, вероятно, на голландском.
А Руслану нужно было проверить электронную почту. И ещё раз набрать Палыча. В офисе он окажется через полчаса.
Юля с иронией подумала, что впервые принимает здесь гостя. И стала наливать чай.
Гостем был, конечно, адвокат Юрий Терновой. Сегодня — в костюме. И на машине, как успела увидеть в окно Юля, ездил он на «Лексусе».
— Я у тебя в офисе даже не была! — Сказала девушка.
— Это дело наживное. — Юрий улыбнулся. — Успеешь. А сейчас так проще. Отсюда общественным транспортом тебе пришлось бы добираться час, — Объяснил он. — Район такой. А мне на машине — десять минут. А поговорить нам надо. Завтра собеседование в миграционной…
— Я помню. Вы с Русланом говорили, что всё будет в порядке.
— Да. По сути дела, после того, каких людей Рус поднял, — это формальность. Но у меня принцип: всё делать правильно. Так, как будто никаких связей нет. Так, как будто мы идём с улицы. Чтобы никто не мог подкопаться по сути.
— Конечно! Я понимаю. — Собственно, Юля сама была сторонницей именно такого подхода. Именно поэтому диссертацию она до сих пор так и не написала. С отцом-проректором, она в любом случае защитилась бы, и получила бы заветную корочку кандидата. Но не хотела халтурить, и тему раскрыть желала полностью, насколько это возможно. Теперь ей казалось, что это было в другой жизни. На ум неожиданно пришла строчка из Высоцкого, песни которого любил слушать отец: «Казалось мне, кругом сплошная ночь, тем более, что так оно и было».