Враги народа. Реквием по русским интеллигентам

Антология жизни

Враги народа

Реквием по русским интеллигентам

Ульяновск, 2015

«Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и её пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно».

В.И. Ленин. Из письма М. Горькому

«Гореть Иосифу Виссарионовичу вечно в аду…»

Из разговора

К

Представляю на Ваш суд двадцать седьмую книгу из цикла «Библиотека «Антологии жизни»». Посвящена она замечательной семье русских учёных Черновых-Паншиных-Артемьевых. Семье русских интеллигентов, которым в российском ХХ веке была уготована трудная, трагическая судьба.

Каток сталинских репрессий прошёлся здесь не раз, методично и основательно, изломав и искорёжив всё: судьбы, надежды, замыслы. Не говоря уж о том, какой вред был нанесён отечественной науке и значит Отечеству.

Так получилось, что я работал над этой книгой более 25 лет. И вот к каким мыслям за эти годы пришёл. Может быть, главной причиной нашего вечного неустройства является то, что власть (какого бы цвета она ни была), с недоверием относится к интеллигенции. С подозрением. С настороженностью.

С этими людьми и в самом деле нелегко. Больше всех знают и хотят знать ещё больше. Часто задают вопросы: зачем и почему. Лезут со своими «устаревшими» представлениями и принципами в дела «эффективных менеджеров». Трудноуправляемы. Чересчур ценят честь и личное достоинство.

…Прикрываясь именем народа, поколение за поколением у нас топчут и гнобят интеллигенцию. Навеки прилипшее к этому слову прилагательное «гнилая» стало поистине проклятием России.

Когда, осознаем это? Бог весть…

Искренне Ваш, Геннадий Дёмочкин.

Для начала немного мистики

В понедельник, 6 октября 2014 года я в первый раз предметно занялся рукописью о Паншиных-Артемьевых. До этого лет 15 или 20 не слышал ни от кого слово «Бирск». (Городок маленький, в Башкирии, – ни в прессе, ни в интернете я упоминаний о нём не встречал).

И вот ни раньше, ни позже, а именно в тот самый понедельник ко мне «в гости» в «Одноклассниках» зашёл некто Владимир Морозов, 56-ти лет от роду. Дальше стояло слово «Бирск». Я понял это как знак и написал ему. У нас состоялся такой диалог:

Я: – Привет, Владимир! Это мистика, но сегодня я начал новую книгу, связанную с Бирском. И вижу Вас в гостях…

Вы чем в Бирске занимаетесь?

Он: – В Бирске в последние годы бываю в отпуске и в выходные, работаю в Уфе. Но вы живёте в Ульяновске, что вдруг книга о Бирске?

Я: –

Он: – Нет, хотя сам биолог. А чем он прославился и чем связан с Бирском?

Я: – Он генетик, работал с Вавиловым. Долго сидел при Сталине. У вас работал в педе. У вас похоронен.

Он: – Вот не знал! Непременно наведу справки.

Я: – Если займётесь, то у меня будут к Вам просьбы…

Он: – Чем смогу…

Я: – Спасибо.

Рассказал жене про этот диалог. Она говорит: «Это тебе Ирина Борисовна знак подаёт». Надеюсь, этот знак – добрый, мол, попробуйте-ка, Гена, ещё разок… Итак, как говорится, помолясь, приступаю…

Ирина Борисовна Паншина, в замужестве Артемьева:

– И был такой смешной случай… Можно рассказать смешной случай?

Идём мы однажды с Георгием Васильевичем по Невскому, заходим в Дом книги, знаете, такой громадный магазин. По дороге целуемся, конечно. Входим. Жоржик, по обыкновению, роется в книгах.

В это время со спины к нему подходит Вавилов.

Я, студентка, конфужусь, издали кланяюсь ему. Он улыбается, спрашивает о здоровье моего отца и видит Георгия.

Тот вдруг радостно улыбается, хлопает Вавилова по плечу и говорит:

– О, что вы тут делаете!?

Вавилов засмеялся:

– Да я тут, собственно, покупаю книги…

Я столбенею, ведь Георгий тоже студент и, насколько я знаю, с Николаем Ивановичем они не знакомы.

Ну, Вавилов сразу ушёл на второй этаж, а я подхожу к Жоржу и спрашиваю:

– Ты знаешь, с кем сейчас разговаривал?

– Да, это какой-то биолог, он был у нас на опытной станции.

– Это не какой-то биолог, это академик Вавилов!

13 октября 2014 года. Утром по «России-1» документальный фильм о Раде Аджубей (дочери Хрущёва). Пожилая женщина, сидя у себя дома, делится главными впечатлениями своей долгой жизни. В какой-то момент заговорила об ужасном времени террора и репрессий, которое прекратил её отец. «Наверное, нет ни одной семьи, которую не задел бы весь этот ужас». Потом что-то об учёных, о Лысенко и фраза: «А уж судьба Вавилова это вообще…»