Враги Путина
Шрифт:
Неприятие и желание оплевать бога понятно – во-первых, никто не должен соперничать с вождем за поклонение «народа», а во-вторых, и в-главных, – церковь ненавидима Лимоновым за то, что порицает грех и говорит о неминуемом наказании, если не в этой жизни, то за ее чертой «Христос пришел в мир, чтобы искупить наши грехи, – такова основа христианского здания, фундамент А вот грехов у нас на самом деле нет, какие могут быть грехи у белёсого, киселеобразного, состоящего на 80 процентов из воды мягкого существа, покрытого тонкой кожей и редкой растительностью? Если грехи даже есть, предположим (перед кем только?), то мы все их осуждены искупить нашей смертью. Смерть – наш судия И нам от него не отвертеться. При чем здесь желтокожий, бо-родатенький в набедренной повязке на кресте? Почему он за нас страдал? Мы сами за себя неизбежно пострадаем. Моральные посредники между человеком и смертью не предусмотрены Никаких брокеров, и дилеров, и адвокатов: баш на баш – грех на индульгенцию <…> Грешен или безгрешен – смерть возьмет свое».[113] (Действительно, какие грехи и перед кем могут быть у Лимонова – поклонника Гитлера и американского маньяка-убийцы Чарльза Мэнсона?)
Боязнь наказания за грехи, желание соответствовать учению церкви о нравственности и морали – серьезная преграда в построении «общества нового типа» по Лимонову, где основным и основополагающим принципом является «сексуальная комфортность» по принципу «отказа нет». «Сегодня христианство выглядит как кукольный театр для недоразвитых детей Оно просто комично. Наше время телескопа “Хабл”, и вертящихся над планетой Земля раздолбанных ржавых сотен спутников, и близкого, вот-вот, клонирования человека требует Нового Бога Посложнее и пострашнее», – учит Лимонов своих последователей И предлагает им нового Бога – нет пока не себя, это позже, не сразу – а планету Сатурн или Тунгусский метеорит – с ними как «буферной религией» справиться впоследствии будет проще, а главное – они не предполагают запретов и моральных норм «Наш Бог – планета Сатурн. Носи на груди осколок метеорита»[114]
Впрочем, для особо продвинутых есть и следующий шаг, также вполне в духе Лимонова: «А если уж человеку нужен особый ЕГО БОГ, для человеков, то следует молиться семени человеческому. Вот где воистину чудо, единственное чудо жизни. Его подделывать не надо, это и есть каждый раз Воскресение, Бессмертие. Обронил семя в лоно женщины – происходит чудо творения человека»[115]
Еще более конкретно предлагаемое новое божество описано в «Русском психо»: «Возможно возвести физиологию в ранг божественного, и тогда просто прикосновение члена ко влагалищу превращается в литургию».[116]
«Семья: липкая, теплая навозная жижа…»
Следующий шаг и следующее уничтожение – семья. Для Лимонова эта тема особенно ненавистна – это самый сильный и серьезный бастион на пути построения нового мира. «Семья, сучий потрох, гнойный аппендицит, группа тел, сжавшихся воедино во взаимном объятии страха.
<…> Семья: липкая, теплая навозная жижа, где хорошо отлежаться дня два, от побоев физических, в драке, и от моральных увечий. Но семья как чахотка ослабляет человека, изнуряет своей картошкой с котлетами, своей бессильной беспомощностью», – это лишь немногие описания, которыми награждает Лимонов семью.
Он не скрывает своих целей, он открыто говорит о них: «Политическая партия, такая, как НБП, забирает парня из семьи, дает ему примеры для подражания, и по сути дела соперничает с семьей за душу парня Семья часто проигрывает нам, но и мы не всегда выигрываем К нашему глубокому сожалению Ибо по сути своей – семья это тупик»[117]
Ненависть, которую он пытается привить своим адептам по отношению к родителям, родственникам, просто к понятию «семья», – ужасает, и становится понятно, что «партия» выигрывает все-таки недостаточно часто, по мнению Лимонова.
«Нескольким нашим ребятам не повезло с женами. То есть сами они считают, что повезло, но на деле они попали в железные руки крепких кобыл. Получив от таких женщин счастливый и удовлетворенный секс, они все меньше и меньше бывали в партии, – негодует вождь и резюмирует. – Женщина не может быть основным занятием мужчины в жизни, – это следует знать Женщины должны сменять друг друга. От любви к ним не следует отказываться, но только партия – основное занятие мужчины, все остальное – побочно <….> Сколько мужиков не участвовало в войнах последних десяти лет и устраняется от активной деятельности в политических партиях во имя гребаной семьи!»[118] Вот так – и никакого мягкотелого хипповского пацифизма и «всеобщей любви».
Семья мешается под ногами, она конкурирует с вождем, она отрывает от него множество молодых и красивых девочек и мальчиков, которые всегда должны быть доступны для «подпитки» по заветам даосов и могут быть брошены в революционную кашу для обновления вождя. Только одна проблема возникает у Лимонова в этой связи – мальчики и девочки, увы, стареют и становятся «двадцатипяти– и тридцатилетними монстрами, с плечами богатырей и каменными холопами, с сосцами до полу, с темным пушком на верхней губе, крепко воняющими течкой, обильно поросшими полусбритой шерстью там и тут».
«Фу, какая гадость!», – восклицает Лимонов. Ему желательно «прекрасное» сексуальное общение с существом, «ну, может быть, не шести лет, но десяти или двенадцати».[119]
«Мои самые любимые – это стриженые скинята – девчушки с круглыми балдами голов. Наголо бритые девочки с бархатными животиками. Целые отряды мелких безумных девочек-камикадзе с татуировками на черепах будут встречать меня из тюрьмы, когда я выйду», – вот такими фантазиями, к примеру, скрашивал Лимонов свое тюремное воздержание.[120]
Проблема непрерывной поставки «скинят», слишком быстро взрослеющих, решается просто: аборты запретить, детей сдавать в Дома детства, а всех женщин обязать с 25 до 35 родить по четыре ребенка. Ну и, конечно, как переходную стадию «ввести для желающих в обиход полигамическую семью, по типу мусульманских Пропагандировать такую семью»[121]
Вместо семьи как образец и идеал, к которому следует стремиться, Лимонов представляет коммуну и «свободную, не частнособственническую любовь товарищей», которая «принесла бы в коллектив революционеров сексуальную комфортность. Два-три часа обеспеченной ласки в сутки дали бы ощущение счастья новому молодому обществу. <…> Убожество, неудовлетворенность, пытка условностями, невозможность для юных товарищей получить сексуальную комфортность сразу и сейчас (на это уходят годы!) порождает неврозы, психические болезни, искривления психики В тесной гнилой атмосфере семьи и гнездятся пороки и извращения.
В коммуне – здоровые отношения товарищей. В коммуне всегда можно найти себе партнеров по темпераменту, и количество партнеров для ласки очень велико».
Дальше идет Гимн – песня божеству, которому и следует, по большому счету, поклоняться: «Сексуальная комфортность – это огромная величина, это компонент счастья Право на сексуальную комфортность важнее права на труд, и за сексуальную комфортность следует бороться больше, чем за зарплату <…> Семья дает одного партнера, коммуна дает многих»[122] (Лимонов предлагает здоровому обществу превратиться в стадо бессловесных животных.)