Врата Абаддона
Шрифт:
— Не знаю.
Анна уткнулась подбородком в колени, забилась поглубже в угол — тело по-детски искало укрытия. Но жесткие зеленые стены не сулили утешения.
— Значит, все это чистая теория, — сказала Моника. Тилли согласно хмыкнула, но глаз на Анну не подняла.
Та кивнула на людей вокруг.
— Сколько из них доживут до конца дня?
— Никто не знает, — ответила Моника.
— Наш долг перед ними — искать ответы. На этот раз мы оплошали. Не придумали ничего лучшего, кроме как взяться за оружие. Но, может, в другой раз, если сейчас обмозгуем, как до такого дошли, найдем лучший выход. На насилие полагаться нельзя.
Все замолчали. Тилли сердито смолила сигарету за сигаретой. Моника отчаянно отстукивала что-то на терминале. Анна смотрела на людей, готовящихся к бою, и старалась припомнить их имена. Даже если сегодня они победят, завтра ей придется служить не одну поминальную службу.
Бык протопал к ним, его ходунки взвизгнули, тормозя. За последние несколько часов он сильно сдал. Меньше кашлял, но все чаще прибегал к ингалятору. Даже его мех выглядел больным, громче скрипел, двигался рывками. Как будто слился с хозяином в единое целое и умирал вместе с ним.
— Все нормально? — спросил Бык.
— Отлично, — заверила Анна. Хотела было посоветовать ему отдохнуть, но передумала. Выйдет еще один проигранный спор.
— До часа «зеро» осталось всего ничего, — сказал Бык и хрипло закашлялся. — У вас все есть?
«Нет, — мысленно возразила ему Анна, — у меня нет ответа, позволяющего избежать того, что готовится».
— Да, — сказала она вслух. — Моника готовит выступление. Я составила список кораблей, представители которых с нами. Охвачены не все, но, надеюсь, межпланетное согласие убедит и остальных. Мне очень помог Крис Уильямс, младший офицер с «Принца».
— А у вас? — Бык ткнул ручищей в сторону Моники.
— Моя команда готова, — ответила та. — Я не совсем уверена, что все успеют нас услышать до того, как люди Ашфорда прервут передачу.
Бык засмеялся — вышел влажный, неприятный звук.
— Держитесь!
Он окликнул Холдена, болтавшего с марсианским десантником и одновременно перебиравшего винтовку. Отложив недособранное оружие, Холден подошел.
— Что такое?
— Вот они не верят, что защитники дадут им время закончить передачу, — сказал Бык.
Холден моргнул — сперва на Быка, потом на сидевших на полу женщин. Анна чуть не захихикала: он был так комично серьезен, что его хотелось обнять и потрепать по головке.
— Амос позаботится, чтобы вам не мешали, — наконец сказал он.
— Точно, — кивнул Бык, — но ты объясни, почему на него можно полагаться.
— А! Амос, когда разозлится, самый ужасный и опасный человек, какого я знаю, и он пройдет через горы положенных им же трупов, чтобы помочь другу. А люди, которые будут рваться сюда, недавно убили его добрую подругу.
— Я слышала, — вставила Анна. — Мне очень жаль.
— Да, — кивнул Холден, — и мне меньше всего на свете хотелось бы оказаться среди тех, кто попытается сюда прорваться и вас остановить. Амос тяжело переносит горе. Оно у него обычно переходит в ярость или насилие. Думается, он готов сорвать его на ком-нибудь из сторонников Ашфорда.
— Убийство не приносит облегчения, — возразила Анна. И тут же пожалела о сказанном.
Эти люди готовы рисковать собой, защищая ее. Не ей читать им мораль.
— В общем, — тускло усмехнулся Холден, — вы, пожалуй, правы, но Амос — особый случай.
Анна отыскала Амоса взглядом. Тот спокойно сидел у входа в студию, положив на колени очень громоздкое ружье. Он и сам был большой: высокий, с крепкими плечами и широкой грудью. Бритая голова, круглое лицо — Анна не могла увидеть в нем убийцу. Он походил на добродушного работягу. Из тех, кто чинит вам испортившуюся проводку или меняет воздушные фильтры. А если верить Холдену, он, прикрывая их, станет убивать без пощады.
Она попыталась представить, как стала бы объяснять Ноно нынешнее свое положение.
«Я, видишь ли, связалась с убийцами, но это ничего, потому что они — правильные убийцы. Убивают ради доброго дела. Они не станут расстреливать женщину-механика — они будут стрелять в тех, кто расправился с ней».
Моника о чем-то спросила Холдена. Когда он начал отвечать, Анна встала и, извинившись взглядом, отошла. Она пробиралась по тесному помещению, улыбаясь встречным, похлопывая их по плечам, ободряя всех, кто нуждался в поддержке. Больше ей нечего было им предложить.
Подтянув свободный стул, она села рядом с Амосом.
— Рыжик, — коротко кивнул он.
— Мне жаль. — Она тронула его за локоть. Амос уставился на ее руку как на незнакомый предмет.
— Ага, — ответил он, не задавая ненужных вопросов. Не притворяясь непонимающим. Анна сразу прониклась к нему симпатией.
— Спасибо тебе за то, что ты делаешь.
Амос развернулся на стуле лицом к ней.
— Ни к чему…
— Не исключено, что через несколько часов нас не будет в живых, — перебила его она. — Я хочу сказать, что знаю, на что ты идешь, и знаю, почему, и мне это все равно. Спасибо за помощь, и все.
— Черт бы тебя побрал, рыжая! — Амос взял ее за руки. — Представляю, как ты отжигаешь огнем на проповеди! Давно мне не было так хорошо на душе и в то же время так стыдно.
— Я только это и хотела сказать.
Анна потрепала его по руке и встала.
Амос задержал ее, до боли сжав руку.
— Никто тебя сегодня не обидит.
Он не хвастался, просто сообщал факт. Анна улыбнулась ему и высвободила руку. Благородный нераскаявшийся убийца плохо вписывался в ее прежнюю картину мира, а новую она не успела составить. Но теперь придется.