Врата Анубиса
Шрифт:
По узкой улочке вышли они к Темз-стрит и там остановились, оглядываясь в поисках преследуемой жертвы.
– Туда, – сказал Бургхард, указывая на цепочку следов на снегу. – Они пошли прямо по улице.
Все двенадцать устремились в ту сторону, хотя Дойль все еще не понимал, каким образом Бургхард определил направление движения Ромени; все, что увидел он сам, – это следы двух очень крупных собак.
Они перешли на бег, и тело Дойля среагировало на неуловимый шорох прежде, чем его мозг что-либо осознал: его левая рука выхватила меч из ножен и сделала выпад одновременно с броском одной из тварей, и та напоролась на острие. Удар оттолкнул его назад, он услышал яростный хрип и лязг зубов о сталь, и его левая нога быстрым движением скинула умирающее чудовище с лезвия.
– Берегись! – услышал он крик Бургхарда впереди, и тут фонарь упал на мостовую, его защитная створка распахнулась, осветив узкую улицу желтым светом.
Картина, открывшаяся глазам Дойля, походила на безумную литографию, достойную Гойи: Бургхард катался по земле, сцепившись с какой-то мускулистой тварью – получеловеком, полуволком; еще несколько таких же тварей столпились вокруг борющейся пары. Они стояли на ногах, но ссутулив плечи так, словно ходьба на задних лапах им в диковинку, их морды выдавались вперед наподобие собачьих, а широкие пасти сверкали зубами, показавшимися Дойлю кинжалами из слоновой кости… Однако в их маленьких глазках светился разум, и они отшатнулись назад, когда Дойль, не сводя с них глаз, пронзил мечом того, который боролся у его ног с Бургхардом.
– Сорлз, Ровари! – рявкнула одна из тварей через плечо, когда Бургхард отшвырнул своего мертвого противника в сторону и встал, вытирая кровь с лица и держа меч в правой руке; в левой был зажат окровавленный кинжал. Два уродливых, покрытых густым мехом тела перестали дергаться и затихли без движения между двумя группами.
– Лонгвелл, Тайсон, – негромко приказал Бургхард, – вокруг этих домов, быстро, и перекрыть тот выход с улицы! – Двое Братьев беспрекословно бросились исполнять приказ, лязгая цепями.
Ромени повернулся, бросился обратно, протолкавшись между своими волкоподобными слугами, и оказался лицом к лицу со своими преследователями. Лицо его, освещенное фонарем, было искажено ненавистью; он открыл рот и начал произносить заклинания, от которых воздух вокруг них сгустился и помутнел, – Дойль почувствовал, как вибрирует и греется цепь на его лодыжке, – и только теперь заметил Дойля, стоявшего прямо перед ним с обнаженным и окровавленным мечом, откровенно неуязвимого для его магии и даже не пытающегося скрыть это. Заклинания оборвались, и какое-то мгновение Ромени продолжал стоять с разинутым ртом.
Дойль нагнулся подобрать фонарь, выпрямился и, улыбаясь, нацелил на чародея острие меча.
– Боюсь, вам придется пройти с нами, доктор Ромени, – сказал он.
Волшебник сделал большой скачок назад, через головы своих волколюдей, и бросился прочь по улице, за ним – его твари, а за ними на некотором расстоянии Бургхард с остальными.
Откуда-то спереди раздался пистолетный выстрел, сопровождаемый пронзительным воем, эхом отдававшимся от каменных стен, и когда он смолк, Дойль услышал крик Лонгвелла:
– Стойте, проклятые твари, у нас хватит пистолетов послать вас всех домой, в Ад!
Дойль, бежавший первым, поднял фонарь выше как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как фигура в развевающемся плаще взмывает вверх.
– Он запрыгнул на крышу, снимите его! – взревел он, и два пистолетных выстрела грянули почти одновременно, выплюнув вверх языки огня, а потом его чуть не оглушил третий выстрел из пистолета Бургхарда почти у него над ухом.
– Эти твари бегут по стене что твои пауки! – крикнул Лонгвелл. – Стреляйте же!
Где-то над головой со скрипом распахнулось окно, и ночной горшок ударился о противоположную стену, облив содержимым Дойля.
– А ну убирайтесь прочь, вы, воры и убийцы! – пронзительно заверещал женский голос.
По обледенелой мостовой забарабанили отбитые пулями осколки камней.
– Не стреляйте! – хрипло с досадой крикнул Бургхард. – Вы заденете эту чертову бабу!
– Они ушли, шеф, – сообщил подоспевший Лонгвелл. – Перевалили через крышу, как крысы, и ушли.
– Возвращаемся на Темз-стрит, – прохрипел Бургхард. – Мы потеряли Ромени; теперь он может уйти по крышам куда угодно.
– Эй, не вернуться ли нам к своей трапезе? – предложил Лонгвелл, когда они вложили мечи в ножны, спрятали пистолеты и двинулись прочь, оставив за собой на брусчатке два мохнатых трупа.
– Я знаю, куда он отправился, – спокойно сообщил Дойль. – В то место, которое я назвал вам с самого начала, – место, где его магия наиболее действенна: в точку, где открывалось окно во времени, трактир на Боро-Хай-стрит.
– Я не в восторге от идеи переходить реку по льду теперь, когда он знает, что мы охотимся за ним, – произнес долговязый, кудрявый член Братства. – Если он нападет на нас там…
– Может статься, все и обойдется, – возразил Бургхард, вновь возглавивший отряд. – Ведь мы начеку и не намерены попусту рисковать.
Они поспешили по перпендикулярной улочке к лестнице и, перегнувшись через перила верхней площадки, вгляделись в пространство замерзшей реки.
– Слишком многим теперь это известно, – вздохнул Лонгвелл.
– Возможно, – пробормотал Бургхард, доставший свою подзорную трубу и обшаривавший взглядом реку и ледовую ярмарку. – Я их вижу, – прошептал он. – Они идут напрямик, даже не пытаясь избегать людей, – хо, видели бы вы, как от них шарахаются! – Он повернулся к возвышавшемуся над ним Дойлю. – Насколько возрастет его сила, когда он окажется в этом трактире?
– Я не знаю, в чем измеряется эта его сила, – ответил Дойль. – Давайте считать, что значительно возрастет. Должно было случиться нечто важное, если он ушел с этого места.
– Боюсь, имеет смысл преследовать его вплотную, – неохотно заметил Бургхард, глядя с лестницы вниз. – Так вперед же; нам предстоит неплохая охота.
* * *
Японские сандалии громко цокали по обледеневшей мостовой, когда еще один отряд, крадучись, сворачивал с Грейсчерч на Темз-стрит. Необычно обутый предводитель задержался, окинул взглядом пустынную улицу и продолжил путь.