Врата Мертвого Дома
Шрифт:
— Либо так, либо оскорбим этих араков, за что нас могут и расчленить.
— Долго их обманывать не удастся, — сказала Апсалар. — Крокус ни слова не понимает на местном наречии, а у меня малазанский акцент.
— Этот солдат — мне почти ровесник, — прошептал даруджийский вор.
Хмурясь, сапёр проговорил:
— Выбор у нас один: ехать в Г’данисбан, чтобы увидеть своими глазами отмщение Вихря.
— Очередное празднование того, что ещё не случилось? — фыркнул Крокус. — Этого треклятого Апокалипсиса,
Скрипач откашлялся.
— Сегодня вечером в Г’данисбане, — медленно проговорил он, — заживо сдерут кожу с нескольких сотен малазанцев, Крокус. Если мы выкажем желание увидеть это торжество, араки могут простить наш поспешный уход.
Апсалар обернулась и увидела шестерых приближающихся араков.
— Действуй, Скрипач, — сказала она.
Сапёр чуть было не отдал честь. Он сдавленно прошипел проклятье.
— Ты что, мне приказы отдаёшь, новобранец?
Апсалар заморгала.
— Думаю, я отдавала приказы… когда ты ещё за подол матери держался, Скрипач. Да-да, знаю: не я, а тот, кто меня одержал. Это его инстинкты сейчас звенят как сталь, бьющая в камень. Делай, как я говорю.
Ответить сапёр не успел — подошли араки.
— Ты благословен, грал! — сказал один из них. — Гральский клан приближается, чтобы присоединиться к Апокалипсису! Будем надеяться, что, подобно тебе, они привезли своё пиво!
Скрипач совершил ритуальный жест родства, затем сурово покачал головой.
— Не сложится, — заявил он и внутренне задержал дыхание. — Я — изгой. К тому же эти молодожёны желают войти в город… чтобы узреть казни и обрести большее благословение своему союзу. Я их сопровождаю, так что должен подчиняться.
Апсалар шагнула вперёд и поклонилась:
— Мы не хотим оскорбить вас.
Дело было плохо. Лица араков помрачнели.
— Изгой? Никто из родичей не почтит твой след, грал? Может, нам следует задержать тебя, чтоб твои братья смогли отомстить, а в благодарность они оставят нам твоего коня.
С потрясающей выразительностью Апсалар топнула ножкой, чтобы выказать возмущение избалованной дочки и молодой жены.
— Я беременна! Обидите меня — прокляну! Мы едем в город! Сейчас же!
— Найми одного из нас на остаток пути, благословенная женщина! Но оставь безродного грала! Он не достоин служить тебе!
Апсалар задрожала и приготовилась поднять закрывавший лицо покров, чтобы провозгласить проклятье.
Араки отшатнулись.
— Вам только мерин нужен! Это всё одна лишь жадность! Сейчас я вас всех прокляну…
— Прости!
— Кланяемся, благословенная!
— Не касайся покрова!
— Уезжайте же! В город! Езжайте!
Апсалар заколебалась.
— Веди нас, грал, — сказала она.
Под встревоженными, перепуганными взглядами кочевников трое спутников взобрались в сёдла.
Тот арак, что прежде говорил с ними, снова подошёл к сапёру.
— Задержись только на ночь, а затем скачи быстро, грал. Твои родичи наверняка отправятся в погоню.
— Скажи им, — проговорил Скрипач, — что коня я получил в честном бою. Так им скажи.
Арак нахмурился.
— А они знают, о чём речь?
— Какой клан?
— Себарки.
Сапёр покачал головой.
— Тогда они погонятся за тобой просто ради удовольствия. Но я передам им твои слова. Этот конь и вправду стоит того, чтобы за него убить.
Скрипач вспомнил пьяного грала, у которого купил мерина в Эрлитане. За три джакаты. Кочевники, которые переселились в города, потеряли многое.
— Будете пить моё пиво сегодня, арак?
— Будем. Пока не прибудут гралы. Езжай.
…Спутники выехали на дорогу и уже приблизились к северным воротам Г’данисбана, когда Апсалар заговорила:
— У нас неприятности, верно?
— Это тебе инстинкты подсказывают, девочка?
Апсалар скорчила гримасу.
— Ну да, — вздохнул Скрипач. — Неприятности. Ох, и зря я назвался изгоем. Теперь-то, учитывая, как ты с ними обошлась, думаю, хватило бы просто пригрозить им проклятьем.
— Возможно.
Крокус откашлялся.
— Мы что, действительно поедем смотреть на казни, Скрип?
Сапёр покачал головой.
— Вот уж нет! Поедем прямо через город, если сможем. — Он покосился на Апсалар. — Только норов попридержи, девочка. Ещё одно такое выступление — и жители тебя на золотые носилки посадят да на собственных плечах из города понесут.
В ответ она только криво улыбнулась.
Скрип, старик, не вздумай влюбляться в эту женщину, иначе станешь чуть меньше заботиться о жизни парня да потом ещё и скажешь, мол, судьба такая, не повезло…
Кровь окрасила истёртые камни мостовой под северными воротами, а под стенами арки валялись — изломанные и растоптанные — деревянные игрушки. Поблизости звучали предсмертные крики детей.
— Это невозможно, — пробормотал побледневший Крокус. Он ехал рядом со Скрипачом, а Апсалар держалась сразу за ними.
На дальнем конце улицы мелькали фигуры мародёров и вооружённых людей, но сами ворота в город, как ни странно, никто не охранял. Всё заволакивала пелена дыма, повсюду зияли чёрные окна и двери выгоревших лавок и домов торговцев.