Врата миров. Дилогия
Шрифт:
— Я не могу остаться с тобой, но… спустя три года ты можешь найти меня в стране народа раджпура. Я непременно вернусь туда.
— Я — тоже, — прошептал он.
Я не подпустила его к себе, пока не приняла ванну. Затем я натерла тело маслами, выщипала лишние волосы и сотворила три молитвы. Я благодарила духов Леопардовой реки, я пела гимны трехглазому Шиве и его могучему сыну Ганеше, я поклялась Матерям-волчицам, что вернусь.
Только потом я отодвинула засов и встретила луноликого красавца в своем лучшем наряде, состоящем лишь из ножных и ручных браслетов. Мы сплелись в самом древнем
— Как назвали тебя родители, воин?
— Я — Рахмани из дома Саади. А как же назвали тебя?
Вместо ответа я взяла в плен его хвост, и воин забыл, чего хотел.
Я видела, Рахмани не слишком доверял тому, что я считала главным компасом. Впервые оглядев подступившие зеленые скалы страны Бамбука, я сразу сказала, что со здешними людьми не стала бы воевать.
— Уж лучше воевать с пигмеями Плавучих островов, — заявила я с таким видом, словно дралась хотя бы с одним пигмеем.
— Почему ты так думаешь? — Рахмани с тревогой следил, как множатся протоки между островами, как причудливо изгибаются скалы, на вершинах которых поблескивает черепица пагод, как мягкой неслышной лавой спускается навстречу, с гор, розовый туман.
— Разве ты не замечаешь — здешние императоры за шесть династий правления построили лишь два удобных порта! Если вражеский флот попробует пристать, морякам даже негде будет вытащить лодки на берег. Но если даже моряки справятся, им придется почти сразу взбираться в гору. Без дорог, им придется рубить лес, а вечером их поглотит туман. Пока враги доберутся до ближайшего города, их перебьют по одному. И бить их будут не так, как привыкли в западных странах.
— А как же их будут бить?
Я не ответила на его язвительную улыбку.
— Я слышала, что в обители Хрустального ручья обучают, как нападать верху и снизу. Я слышала также, что в обители Утренней росы учат, как убивать плащом, зонтом, веером и всем, что попадет под руку. Я слышала, что в школе Небесного серебра пользуются мечами, собранными из шестидесяти частей, и мечи эти разрезают воина вместе с кольчугой… Вы будете следить за норами, а защитники холма спустятся с неба.
Юный капитан открыл рот, восхищаясь моей военной смекалкой. Не проходило дня, чтобы он не открыл в своей загадочной красавице новые чудесные дали. Я делала все, чтобы привязать его тысячей нитей.
— Но если ты предвидишь там опасность, как же ты одна доберешься до школы Хрустального ручья? — позволил он маленькую хитрость. — Ведь тебе неизвестен их язык, и неизвестно, в какой из лесных крепостей спрятана школа?
— Я пойду одна, не как враг, а как смиренный пилигрим. — Я тряхнула буйной копной волос. — Отчего ты не сказал императору, что уже поймал Нгао?
— Пусть он считает, что мы снова опустили весла. Он не намерен честно выполнить сделку. Обе джонки мы завтра пригоним к берегу и бросим возле деревни сборщиков крабов, в стороне от порта. Их найдут и немедленно доложат военному министру. Император наверняка пожелает сам взглянуть на Одноглазого Нгао, прикованного к мачте. Пожалуй, здесь соберется вся их знать…
— А вы нападете на их Храмовую гору?
— Мы обойдем остров и высадимся ночью. Не на берегу, а в ущелье. Никто не верит, что Трехбородый понесет судно в гору, но он умеет и это.
— Как же ты найдешь Камни, воин, если никто из чужестранцев никогда не возвращался живым с горы Четырнадцати пагод?
— У меня есть нюхач.
— Ты обо всем подумал, воин… — Я прижалась к нему в темноте, и Рахмани на несколько песчинок забыл свое имя. — Так позволь мне подумать о себе. Ты высадишь меня на джонке Нгао, должен же кто-то приглядеть за ним. Первыми приплывут те, кто грабит корабли, так происходит всегда. Я спрошу у них дорогу к школе Хрустального ручья. Не спорь со мной, воин… — Я запечатала его рот лучшей печатью, какую мог создать Всевышний, своими жаркими губами.
— Ты не назвала свое имя… — напомнил он.
— Имена без смысла засыхают и опадают, как прошлогодние листья, — засмеялась я. — Лучше тебе знать имя, которое я заслужила. Зови меня Женщина-гроза.
13
Гидры и сорняки
— Здесь, пахучие деньги сразу у троих, — подпрыгнул нюхач. — Домина, там внутри много пороха, а еще… там курят шишу!
С первого взгляда на тяжеловесную бригантину мне стало ясно, что эта пародия не способна выйти в море. Внутри играла печальная, но притягательная музыка. Низкий женский голос напевал на галльском диалекте. У трапа бригантины расположились четыре длинные машины с черными стеклами. Следует поставить памятник Кой-Кою — он сумел при-пар-ко-вать-ся грамотно, никого не столкнув в воду. Правда, он сшиб полосатую караульную будку, больше похожую на курятник. Будка рухнула вниз, на лету развалившись на части, а наш экипаж надежно застрял передними колесами в канаве.
— Ты пойдешь вплотную ко мне и понесешь нюхача, — сказала я девочке Юле. — Тогда они будут видеть одного капитана ми-ли-ции.
При первой же попытке наложить формулу невидимости хлопнули и взорвались несколько ближайших фонарей, а на бригантине разом погас свет.
— Домина, ты меня пугаешь, — признался нюхач. — А что, если утопить их посудину целиком?
Утопить их целиком и сразу я не могла при всем желании, а свет очень скоро вспыхнул вновь. Когда мы поднялись по качающемуся трапу, почти полностью рассвело. Вонючие экипажи заполонили серое полотно дороги, как бегущие от пожара муравьи. Удушливый дым расползался по переулкам, затекал в окна, пожирал краски с цветов, а навстречу дыму, из каждой щели, выбегали заспанные, сердитые люди и спешили куда-то, запахивая плащи…
Зато я смогла как следует оценить город Петербург. В реке отражались мраморные статуи, золотые шпили и стройные особняки знати. Несомненно, твердыня была задумана как средоточие роскоши и разврата, но наступили варварские времена, и светлый лик столицы словно подернулся гарью.
— Я чую рядом зверинец, многие звери страдают и жалуются, — доложила Кеа. — Дальше по берегу я чую еще несколько храмов продажной любви, но там следов нужных денег нет… Еще я слышу, как отовсюду спешат машины со стражниками. С ними собаки… Домина, наверху нас ждут опасные бойцы. Они напряжены, как обученные гиены, и у них очень быстрое оружие…