Врата славы

Тиамат

— Этот мальчишка — старший сын князя Архизы и мой любовник, а я — королевская военачальница Ашурран. Я стану драться за него с тобой один на один, как велит обычай. А если ты прикажешь меня убить, твои воины скажут, будто ты испугался женщины. И еще скажут, что тебе сладкие губки дороже честного поединка.

Шайенна заскрежетал зубами от злости, но делать нечего, пришлось ему согласиться. Вышли они из шатра и приготовились к поединку. Воины окружили их кольцом, издавая боевой клич и стуча мечами по щитам. Один из воинов держал Иринео за цепочку на шее, чтобы тот не сбежал в суматохе. Но юноша и не думал бежать, он не сводил восхищенного взгляда со своей любовницы

и молился о том, чтобы она победила варвара в поединке. Что будет потом, бедный юноша не думал. А ведь ясно было: даже если Ашурран убьет Шайенну, то им обоим не выбраться живыми из лагеря.

Поединок начался. Могучий варвар теснил воительницу, нанося ей удар за ударом, но она ловко уворачивалась и отбивала его клинок, двигаясь легко, будто танцуя. Говорили, что в бою Ашурран не было равных, ни среди женщин, ни среди мужчин. Играючи избегала она самых коварных приемов и сама наносила удар с быстротой молнии. Но все же был Шайенна сильным противником, и порой приходилось ей тяжко. Через какое-то время притомились оба и все чаще вытирали пот со лба. У каждого одежда уже окрасилась кровью в нескольких местах, но раны были незначительны.

— На что ты надеешься, женщина? — сказал Шайенна. — Если ты меня убьешь, мои воины тут же тебя прирежут, а мальчишку твоего замучат до смерти. Откажись от поединка, и я верну его тебе через неделю, живого и здорового, с богатым выкупом.

— Не нужны мне объедки с твоего стола, варвар, — ответила она с насмешкой. — Отдай мне мальчишку сейчас, и я оставлю тебя в живых.

Шайенна взревел и бросился на нее, она же парировала удар с превеликим искусством. Стали они драться дальше, и начал варвар одолевать королевскую военачальницу. Вот меч его задел бедро Ашурран, и она пошатнулась. Сердце у Иринео замерло, руки-ноги похолодели от страха. Но Ашурран собрала последние силы, и тут увидели все, как меч ее запылал раскаленной сталью. Ударила она варвара в грудь, так что острие клинка прошло сквозь кольчугу, как сквозь масло, и вышло из спины на две пяди. Шайенна, предводитель варваров, упал на землю и умер.

Воины закричали и подняли мечи. Однако никто не решался напасть первым. Все видели мастерство Ашурран, к тому же вид ее казался им страшен. Глаза ее сверкали грозным блеском, и напоминала она обликом богиню войны с огненным мечом в руке. Но все же преодолели воины страх и начали подступать ближе. В это время вдруг раздался шум, и небо прочертили горящие стрелы.

— Королевское войско! — закричали все.

Тогда юноша Иринео выхватил у варвара кинжал из-за пояса и полоснул его по рукам. Так ему удалось освободиться. Он подбежал к Ашурран и поддержал ее одной рукой, а другой с воинственным видом выставил клинок.

— Мы умрем вместе, — сказал он.

Однако улыбнулась Ашурран и ответила:

— Я проделала такой длинный путь не для того, чтобы умереть. И сегодня мы с тобой не умрем, мой серебряный.

А кругом продолжали падать стрелы, и несколько шатров запылало. Воины бросились к границе лагеря, собираясь отразить атаку королевского войска. Никто не подозревал, что это воины Ашурран, которых она оставила в засаде, числом не более трех десятков. Скрываясь в лесу, они обстреливали лагерь, и казалось, что их тысячи. В поднявшейся суматохе Ашурран с Иринео выбрались из лагеря, убивая варваров направо и налево, и никто не мог их остановить. Когда же наступил рассвет, к Фарлонгу подошло королевское войско. Встав во главе его, Ашурран нанесла варварам сокрушительный удар. Обратились они в бегство, бросив обозы с провиантом и награбленной добычей.

Так Ашурран

одержала очередную победу, и не только над варварами, но и над сердцами горожан. Хоть и не хвасталась она своим подвигом, однако все узнали, как спасла она юношу Иринео от участи худшей, чем смерть. Он же после освобождения из плена влюбился в нее без памяти и тосковал, когда случалось ему не видеться с ней хотя бы день.

Вернувшись в город, Ашурран властью, данной ей королем, лишила князя Архизы княжеского сана и всех имений, передав их его старшему сыну Иринео, а было ему тогда всего лишь шестнадцать лет. Нашлось, конечно, множество недовольных этим решением, но воительница только смеялась.

— Отец его чуть не сжег Архизу в огне мятежа, вы думаете, что сын его будет хуже? Уж он-то никогда не станет заключать союза с варварами.

В конце концов жители Архизы смирились с юным князем, тем более что Иринео был рассудителен и достойно справлялся со своими обязанностями. Часто он обращался за советом к городским сановникам, и не было у него недостатка в учителях и советниках. Годы его правления были мирными и счастливыми. Варвары больше не решались угрожать Архизе, помня урок, которым преподала им Ашурран.

Проведя в Архизе год, королевское войско двинулось в обратный путь. Тяжело было Иринео расставаться с Ашурран, и немало он пролил слез в тоске и печали. На прощанье он подарил ей свою серебряную заколку с аметистами, которая была на нем в ночь их встречи, и сказал так:

— Если ты попадешь в беду, я приду к тебе на помощь, где бы ты ни находилась, даже если придется мне выступить против Древнего народа или магов Фаннешту. И нет нужды подавать мне знаки, это сделает мое сердце.

У Ашурран слезы выступили на глазах. Обняла она Иринео и сказала:

— Желаю тебе счастья, удачной женитьбы и долгой жизни.

И пожелания ее сбылись все до единого. История Иринео навечно осталась в памяти людей, как пример того, что суровая воительница Ашурран была способна совершать безумства во имя любви.

46. История принца Хасидзавы

Король Огинта был человек суровый, но справедливый. Правил он железной рукой, и если принимал какое-то решение, никто не мог его отговорить. Казалось, не ведает правитель страхов и сомнений, однако было это не так. Страшился король умереть бездетным, ибо долгое время все его жены и наложницы оставались бесплодны. Только в возрасте пятидесяти лет стал он отцом. И передать невозможно, как любил он своего единственного сына и как беспокоился о нем. Были приставлены к нему бесчисленные няньки, слуги, охранники, которые следили во все глаза, чтобы мальчик не ушибся и не поцарапался. Так тряслись над ним отец и мать, что даже не выпускали за дворцовую ограду.

И не думал король Огинта учить принца военной науке или управлению государством. Вначале полагал он, что рано сыну его забивать себе голову премудростями. А потом стал король опасаться, что теперь, когда у него есть законный наследник, захотят противники от него избавиться. Отравят втихомолку, а на престол посадят принца Хасидзаву и станут править от его имени. Принц юн и неопытен, легко отравить его сердце его уговорами и посулами. Поэтому по приказу короля не пускали к юноше никого из королевских министров и приближенных, чтобы избежать дурного влияния. Пуще же всего не доверял король собственным военачальникам. Льстивых и обманных речей от них ждать не приходится, другим они опасны: пробудят в принце вкус к распутству и рискованным развлечениям, развратят, а может, и приведут к гибели.