Врата смерти. Том 1
Шрифт:
После Разделения эльфы и люди поначалу мирно жили вместе на Аристагоне и соседних островах. Сартаны правили ими, и оба народа пользовались водой на равных. Но когда сартаны исчезли, мир и благоденствие растаяли, как сон. Люди потом утверждали, что война началась по вине эльфов и развязала эту войну кучка могущественных эльфийских магов. Ну а эльфы утверждали, что войну начали варвары-люди, известные своей воинственностью.
Эльфов было больше, жили они дольше и к тому же владели различными волшебными машинами. Поэтому они оказались сильнее. Они изгнали людей с Аристагона, снабжавшего водой все Срединное царство. Люди с помощью драконов боролись, как могли: совершали налеты на эльфийские города и похищали воду или же нападали на эльфийские водяные корабли, которые развозили драгоценную влагу по соседним островам, населенным эльфами.
На водяном корабле – таком, как тот, на котором летал капитан Занкор-эль, – находилось восемь бочек, сделанных из драгоценного дуба (одним сартанам ведомо, где его добывали) и стянутых стальными обручами. Обычно в них перевозили воду. Но сейчас бочки были набиты всяким хламом, который эльфы отдавали гегам в уплату за воду .
Эльфам было наплевать на гегов. Если людей они считали скотами, то гегов – просто насекомыми.
Глава 39. ВНУТРО, ДРЕВЛИН, НИЖНЕЕ ЦАРСТВО
Кикси-винси построили сартаны. Как и зачем – никому не известно. Эльфийские маги много лет изучали эту машину и создали множество теорий, но ни одна из них не была доказана. Кикси-винси должна была что-то делать с миром, но что? Конечно, снабжать водой верхние царства необходимо, но было очевидно, что это можно делать со значительно меньшей затратой усилий и с помощью куда менее сложного (хотя и не столь великолепного) магического устройства.
Самыми впечатляющими, таинственными и загадочными сооружениями сартанов были Подъемники. Из коралита торчали девять огромных рук, сделанных из меди и стали. Некоторые из них достигали в высоту нескольких менка. Каждая рука венчалась золотой ладонью, в которой мог уместиться эльфийский водяной корабль. Благодаря медным шарнирам в суставах и запястье руки были подвижны. Их прекрасно было видно со спускавшихся эльфийских кораблей.
Что должны были делать эти руки? Использовались ли они по прямому назначению? Пригодятся ли они когда-нибудь? Вряд ли. Все руки, кроме одной, стояли бессильно опущенными, словно руки трупа. Единственная рука, которая двигалась, была короче всех остальных. Она стояла в центре круга, образованного прочими руками. Этот круг примерно соответствовал по ширине центру бури. Короткая рука стояла рядом с насосом. Кисть ее была выпрямлена, пальцы сложены вместе, и ладонь смотрела вверх, так что на руке можно было стоять, как на платформе. Внутри рука была полая, и от основания к ладони вела большая шахта. В руку можно было войти через дверь внизу, у локтя, и те, у кого были крепкие ноги и хорошее дыхание, могли подняться наверх по длинной-предлинной лестнице, вьющейся вокруг центральной шахты.
А еще внутри была резная золоченая дверь, которая вела в эту самую шахту. Среди гегов ходила легенда, что тот, кто войдет в эту дверь, взлетит наверх быстрее, чем струя воды из гейзера. Потому все сооружение и называлось Подъемником. Но, надо сказать, еще ни один гег не осмелился открыть эту дверь.
Верховный головарь, главный жирец и прочие геги, которые считались достойными столь высокой чести, каждый месяц поднимались наверх, чтобы приветствовать ельфов и получить плату за свое служение. Все геги, живущие во Внутре, а также паломники из других городов Древлина выбирались наружу и толпились у подножия руки, ожидая, когда с небес начнет падать «манка небесная», как они ее называли. Частенько бывало, что геги получали травмы во время этой церемонии, поскольку никогда не было известно, что именно привезли ельфы в трюме своего корабля. Однажды, к примеру, оттуда вывалилась обитая бархатом софа, которая покалечила целую семью. Но все геги считали, что дело стоит того, чтобы рискнуть.
В то утро народу собралось особенно много: новопевцы и говорильники разнесли по всему Древлину весть о том, что сегодня Лимбека и богов, которые не боги, предадут в руки богов, которые боги, – ельфов то есть. Верховный головарь ожидал беспорядков и ужасно удивился, когда никаких беспорядков не произошло. Надо сказать, что его это даже встревожило. Толпа, которая собралась у Подъемника, воспользовавшись коротким затишьем, чтобы добежать сюда из Внутра, держалась тихо и вела себя примерно.
«Даже чересчур примерно», – думал головарь, шлепая по лужам.
Рядом с ним шествовал главный жирец. На физиономии у него было написано благороднейшее негодование. За ними шли боги, которые не боги. Принимая во внимание обстоятельства, держались они совсем неплохо. Все они молчали, даже этот неугомонный Лимбек. Вид у него был послушный и серьезный, так что верховный головарь с удовлетворением подумал, что этот юнец наконец-то научился уму-разуму.
В разрыве облаков показались руки. Сталь и медь блестели на солнце. Эпло воззрился на них с нескрываемым изумлением и восхищением.
– Клянусь творением! Это что такое? Бэйн тоже уставился на руки во все глаза, разинув рот. Хуго вкратце рассказал все, что знал. А знал он то, что слышал от эльфов, то есть считай, что ничего.
– Вот! Теперь вы понимаете, как это раздражает? – сердито сказал Лимбек, очнувшись от своих мыслей. – Я знаю, что, если бы мы, геги, собрали все, что мы знаем о Кикси-винси, мы бы поняли, как что работает и что для чего нужно. А они – не хотят! Просто не хотят, и все!
Он сердито пнул ногой кусок коралита, и тот покатился по земле. Пес решил, что с ним играют, и бросился за камушком, весело прыгая через лужи. Копари шарахались, провожая собаку испуганными взглядами.
– «Почему» – штука опасная, – сказал Эпло. – Это вызов старому, привычному, это заставляет думать о том, что делаешь, вместо того чтобы тупо делать то же, что и твои предки. Неудивительно, что этих слов боятся.
– Я думаю, опасно не столько задавать вопросы, сколько считать, что ты нашел единственно верный ответ, – тихо заметил Альфред, словно говоря с самим собой.
Эпло услышал слова Альфреда и подумал, что странно услышать такое от человека. Впрочем, Альфред вообще был странным человеком. Камергер уже не смотрел на перевязанные руки патрина. Напротив, он, казалось, избегал смотреть в сторону Эпло. За ночь он словно постарел на несколько лет. Морщины стали глубже и резче, под отекшими глазами появились синие круги. Похоже, он всю ночь не спал. Хотя это и неудивительно для человека, которому наутро предстоит битва не на жизнь, а на смерть.
Эпло задумчиво поправил повязки, проверяя, не видны ли из-под них предательские знаки. Но этот жест почему-то показался ему пустым и бесполезным. «Отчего бы это?» – удивился Эпло.
– Не беспокойся, Лимбек, – завопил Бэйн во весь голос, забыв, что они уже ушли от грохочущей машины. – Когда мы доберемся до моего отца, мистериарха, он ответит на все наши вопросы!
Хуго не понял, что сказал мальчишка, но увидел, как Лимбек поморщился и испуганно оглянулся на стражников, а стражники с подозрением уставились на принца и его спутников. Его высочество явно опять ляпнул что-то, чего говорить не следовало. Черт возьми, куда Альфред смотрит?