Врата смерти
Шрифт:
– Не бойся, я сохраню его для тебя. Я все-таки богиня. Не только сохраню, но и наколдую так, чтобы ты получил его обратно в целости и сохранности именно в нужный момент.
– Если сохранишь... – Олег вспомнил про лошадей. Но они не были ни привязаны, ни спутаны. Надоест маяться в лесу – вернутся к селению, ничего с ними не случится. Больше его здесь ничто не заботило. – Раз твоей мудрости хватило подумать обо всем, мне остается только отдаться в твою власть, прекрасная. Я готов.
Богиня подняла правую руку, повернула ладонью вверх. Над нею побежали искорки,
Когда туман рассеялся, он понял, что стоит на ровном поле с редкими обгорелыми пеньками и начисто выжженной травой. Тут и там были видны разбросанные в беспорядке кости и человеческие черепа. Небо над головой отсутствовало – там находилось что-то бурое и темное, солнца не было. Тем не менее в странных сумерках глаза довольно хорошо различали все вокруг на сотни шагов.
– Вот, значит, ты какое, царство прекрасной Мары, – пробормотал Середин. – Прозябать здесь вечность будет жестоко. От тоски повесишься. Ой, что это я? Тут даже повеситься – и то невозможно.
Чувствовал он себя достаточно бодро. Боль ушла, на плечах привычно лежал налатник, на ремне оставалась на обычном месте любимая сабля, а также ножи, поясная сумка и серебряная ложка.
– Интересно, а ложка мне тут понадобится или уже никогда? – усмехнулся, оглядываясь, ведун.
В одном месте горизонт показался ему куда как светлее, и Олег направился туда, старательно переступая костяки. Через несколько минут он увидел сидящего человека. Остановился, окликнул:
– Эй, земляк, чего заскучал?
Человек поднял голову, посмотрел на него и вдруг начал разваливаться. Плоть стала осыпаться сухим порошком, кости – выпадать и раскатываться в стороны.
– Надо же, – удивился Олег. – Тут что, тоже умирают?
Он двинулся дальше и вскоре наткнулся еще на одного такого же тоскливого бедолагу. Тот на призыв откликнулся: махнул рукой вперед. И снова опустил голову. Хоть не рассыпался, и то ладно. Спустя некоторое время встретился еще один сумрачный персонаж, который брел слева направо, безразлично пиная кости и черепа. Этот на попытку поздороваться не отреагировал никак.
Чем дальше, тем больше на пути попадалось серых костей и блеклых черепов. Они устилали землю на толщину в ладонь, и переступать через ребра и лодыжки стало уже невозможно. Ведун старался хотя бы не задевать черепа. Впереди же открылось сияние чистого голубого неба, яркого солнца, заливающего далекие опушки, луга, кроны деревьев. Квелых фигур становилось все больше, через них приходилось проталкиваться. Свет, поляны, леса манили их, зачаровывали. Они стремились туда – но почему-то не шли.
Вскоре стало понятно, почему: от бурого выгоревшего безвременья тени отделяла огненная река, медленно несущая свои воды между разительно отличающимися друг от друга, низкими берегами. По эту сторону тягучая лава лизала слой серого костяного пепла, по ту –
– Пожалуй, вплавь перебираться не стоит, – решил Олег. – Нужно искать мост. Эй, мужики, где мост, не подскажете?
Сразу три тоскливые тени махнули рукой влево, и Середин повернул туда, мысленно удивляясь, почему здешние квелые обитатели сами не переходят по мосту на тот берег... И вскоре понял. Впереди, возвышаясь на добрый десяток метров над окружающими людьми, кружил на месте самый натуральный трехголовый дракон. По его спине вдоль хребта шли костяные пластины, хвост заканчивался здоровенной шипастой палицей. Лапы были толстые и короткие, смахивающие на крокодильи, и большая часть высоты чудовища приходилась на толщину туши. Шеи начинались между передними лапами. Слегка приплюснутые, они защищались от возможных врагов костяными пластинками, торчащими вправо и влево. Головы украшались острыми ушами с кисточками на концах, и выглядели бы забавно, если бы не клыкастая пасть, способная вместить в себя микроавтобус среднего размера. Вместе с пассажирами.
– Не удивлюсь, если он еще и огнедышащий... – пробормотал ведун.
Квелые обитатели этого берега держались от зверя подальше, и сейчас на сером костяном поле Олег стоял один. Впрочем, его одиночество было недолгим. Примерно через полчаса из сумрака вышли трое кольчужных ратников в шеломах и с мечами. Одинаковый доспех делал их похожими на братьев-близнецов, и только бороды позволяли отличить одного от другого. У одного – тонкая и длинная, у другого – густая лопатой, у третьего – рыжая.
– Рад видеть, бояре! – кинулся к ним Середин. – Видите, какая зверюга мост охраняет? Может, вместе завалим?
– Откель ты такой взялся? – сурово спросил носитель тонкой бородки. – Рази не ведаешь, что Змий миры наши охраняет? Живых на ту сторону не пропускает, мертвых – обратно.
– Про это Ворон не сказывал... – смутился Олег. – К смерти не готовил, старик.
– До встречи, побратимы... – Длиннобородый обнял одного воина, другого, а затем решительно отправился прямо на дракона. И тот действительно не тронул гостя, только взглядом внимательным левой головы проводил.
Выгнутый дугой Калинов мост начинался от самого драконьего хвоста. Он был железным, светился краснотой от жара, имел толщину примерно в локоть, а ширину... Ширины он не имел вообще! Это было нечто вроде длинной бритвы, шагнуть на которую казалось равносильным самоубийству.
– Как же по нему идти, бояре? – шепотом спросил Олег. – По острию меча ведь и то безопаснее.
– То от грехов твоих зависит, – взмахнул клинком рыжебородый. – Коли грехов много на тебе, висят на совести, ровно камни, так и душа тяжелой окажется. Тяжелую – то верно, мост разрежет. Развалится душа надвое, в Смородинку упадет, вечность гореть станет, да еще мук вдвое больше, ибо две части. А коли грехов нет, то и бояться нечего. Душа легкая, скользнет невесомо.