Врата Терры

— Знаешь, а мы не часто сходились во мнении, — заговорил первый. У него был приятный, поставленный голос, немного старческий, но исполненный внутренней силы. Он подошёл бы государственному деятелю или политическому посреднику, а в былые времена Древней Терры в романейской империи такой человек возглавлял бы разведку. — Но теперь, когда мы сражаемся на два фронта, у нас наконец-то появилась общая цель.

– Она всегда была общей, — ответил второй. Его голос был глубже и, как и всегда,

В этом голосе тоже была мощь, но воинская, а не тайная. В этом втором чувствовалась сила — сила и угроза.

— Должны ли исключать друг друга немедленный и конечный результат? Победу на войне приносят не только болтеры и клинки, — Этот первый был обычным человеком, существом ничтожным по сравнению с нависшим над ним титаном, но его харизма была сравнима с физической мощью второго. — Но ведь мы друг друга понимаем? — спросил он, чтобы удостовериться, что воин точно уяснил суть. В противном случае под угрозой оказалось бы всё, чего они хотели добиться, нарушая закон своего Отца. — Со времён Никеи многое изменилось.

Молчание воина выдало, что его явно тревожит план, но затем он медленно кивнул.

— Мы поступаем так ради нового Империума. Цель оправдывает средства. Речь идёт о выживании.

Вновь воцарилась тишина, а затем морщины избороздили угловатое лицо хмурого воина. Он хотел покинуть это место и вернуться на стены, где его уникальным талантам нашли бы лучшее применение. Преторианец не привык красться в тенях и говорить шёпотом.

— Наша первая задача — не дать флоту войти в атмосферу. Если мы остановим их там, то сможем победить, и возможно Хорус Луперкаль не дойдёт до этих стен, — первый прищурился. Они оба знали, что это вряд ли произойдёт.

— Мой брат, — при этих словах воин скривился. Невыразимые зверства, ужасающее братоубийство уничтожили уважение и разорвали все узы братства между ними. Преторианцу было тяжело признаваться в этом даже себе, но он хотел, чтобы Хорус прорвал кордон, чтобы предатели пали у врат. Закованные в перчатки руки сжались в кулаки, и слова вырвались через частокол сжатых зубов. — Он дойдёт до стен.

— Тогда мы должны использовать все доступные средства, иначе человечество погибнет.

Воин глубоко и тяжело вздохнул, словно надеясь, что с воздухом его покинут и все тревоги и сомнения.

— Меня это тревожит.

— Разумеется, и поэтому мне нужно твоё доверие. Поэтому об этом должны знать только мы. Обычно мы повинуемся эдиктам нашего Отца.

— Он не твой отец.

— Разве он не отец всех нас, лорд-преторианец?

Воин встретился взглядом с правителем и прошептал — тихо, еле слышно.

— Он не должен узнать.

***

Из уха сочилась какая-то жидкость. Она стекала с мочки по щеке и капала на жёсткий пол. Обрывками полузабытого сна в разуме кружило смутное эхо вторжения, оно петляло и извивалось словно змея, оставляя за собой остывающий след. Жидкость пахла железом и поначалу была тёплой.

Глаза Аркадиза распахнулись словно бронированные заслонки. Из его уха сочилась кровь.

Я ранен.

Но он не помнил битвы, в которой был ранен.

Облачённый в потрёпанный доспех Аркадиз знал, что он воин, чувствовал, как медленно возвращаются силы, как солдатские инстинкты наполняют разум действиями и противодействиями, как приток адреналина требует движения.

Легионы…

Аркадиз тяжело поднялся на колени, вновь ощутив боль от ран и слыша, как хрустит расколотый керамит. Бок обожгло резкой болью. Он отбросил её, вытер кровь с покрытого шрамами лица и поднялся на ноги.

— Доложите, — его голос, надтреснутый и охрипший, после долгого молчания казался чужим. Слово подсказал инстинкт — всё, что осталось у Аркадиза. Вокруг возвышались стены, укреплённые контрфорсами и адамантием. Это место было странно знакомым.

— Мы держимся, брат-капитан, — ответил воин в кобальтово-синих силовых доспехах. На его левом наплечнике была Ультима — знак легиона Жиллимана, такой же, как у Аркадиза. Воин был братом из роты капитана, но он не мог вспомнить его имя.

— Лейтенант… — прохрипел Аркадиз, узнав знаки различия на доспехах. — Помоги мне дойти до поста.

— Будет исполнено, лорд-капитан.

Грохот разносился по крепости от парных макропушек слева и справа от командного трона. Каждой управлял боевой брат, Ультрамарин, которого Аркадиз знал, но узнавал.

Сев и подключив доспехи к командным портам трона, капитан попытался понять, что происходит, но не смог. То, что происходило "сейчас" было уловимым и ощутимым, но лишённым смысла. Аркадиз начал собирать обрывки ситуации, словно видные в дыму фрагменты изображения.

Он знал, что был ранен. Ранен в голову.

Сквозь широкую вертикальную амбразуру впереди была видна далёкая битва. Ряды пехотинцев и бронетанковые колонны наступали через зону поражения навстречу граду десантных капсул, спускающихся на землю на огненных столпах. И даже с ограниченным вертикальной бойницей видом Аркадиз понял, что никогда не видел так много…

Со времён Улланора…

Тогда это были огненные копья союзников в дни славной войны, когда цель была проста, а враг ясен. Всё это погубили зависть и предательства, зараза глубоко укоренившейся братской вражды.

Бок вновь обожгло болью, но теперь это было лишь призрачное воспоминание. Живое напоминание о грубой бионике, заменившей половину его тела.

— Лорд-капитан, — лейтенант, вставший наизготовку справа от командного трона, указал на что-то пальцем. Капитан поглядел туда и словно впервые заметил ряды наблюдательных экранов вокруг вертикальной бойницы.

На нескольких он увидел сине-зелёный мир, Терру, и понял, как близко пришла война. Они стояли у последних врат.

— Авангард Магистра войны прорвал внешний имперский кордон, — продолжил лейтенант.