Вредина для Майора
Шрифт:
Минутная пауза. Тягучая тишина, и лишь тяжелое дыхание прожигающего меня свирепым взглядом мужчины закручивает пружину нарастающего напряжения.
– А ты не охренела, девочка?! – цедит он сквозь стиснутые зубы, играя желваками и сжимая ладонями несчастную столешницу до побелевших костяшек.
– Нет, – делаю самостоятельный вывод на свое предложение. – А как же «звездочки»? – Приподнимаюсь, упираясь локтями в стол, и, почти касаясь губами его гладко выбритой щеки,
Шантаж, да, и меня саму от этого коробит, но коль скоро он и так повесил на меня бирку смазливой и несерьёзной фифы, то я ему и подыграю.
Раз… Два… Три…
Медленно и про себя веду отсчет до взрыва. Огненные всполохи в глубине потемневшего взгляда не сулят мне мирного исхода после такого моего сумасбродного заявления. И я жду, затаив дыхание, слушая стуки собственного сердца и все глубже утопая в бездонных омутах красивых глаз.
– Гражданка Пахомова. – Каменное выражение лица и лед в каждом звуке. —Мальчики для утех – в другом учреждении. На днях планируем облаву на одного из таких, вас непременно возьмем с собой и в качестве бонуса…
– Ой, я вы тоже по мальчикам? – перебиваю его, подливая масла в огонь и без того полыхающей злости.
Знаю, что перегибаю палку, нарываюсь, но остановиться не могу. Даже мой внутренний чертенок опасливо качает головой и, прикрывая свой зад, медленно отступает. Я же, видать, бесстрашная, и чувство самосохранения временно поставлено на паузу. Набираю в легкие воздуха, но сказать очередную колкость не успеваю.
От гнева огнедышащего «дракона» и моего скорого «возгорания» меня спасает телефонный звонок.
– Да! – хватая трубку стационарного аппарата, рявкает Артем, да с такой яростью, что стекла даже в пластиковых стеклопакетах жалобно звенят.
Напряженный, разгневанный, он сжимает кулак так, что слышен хруст несчастного пластика, попавшего в его руку. Четкий профиль, плотно сжатые губы и эта непослушная прядь, выбивающаяся из небрежно-стильно уложенных волос, в которые так и хочется запустить ладони.
Блин блинский!
Почему рядом с ним меня так штормит? То извести его хочу, то зацеловать. Надо бы выбрать одну концепцию своего поведения и строго её придерживаться. А в свете всех событий лучше остановиться на первой: она рациональнее и полезнее для душевного спокойствия.
Выдыхаю напряжение и откидываюсь на спинку стула. Удары собственного сердца отдаются в висках пульсирующим дискомфортом. Чуть морщусь и искоса поглядываю на притихших парней, ставших свидетелями нашей перепалки.
– Упс… – пожимаю плечами, с невинным видом. «Я нечаянно», – мысленно извиняюсь.
Сотрудники в тихом
– Выезжаем, – звучит, как сигнал стартового пистолета, и парни устремляют внимательный взгляд на начальника.
Трубка с грохотом опускается на аппарат. Артем уже не обращает на меня никакого внимания и общается только с повскакивавшими со своих мест сотрудниками. Бросая односложные фразы, он проверяет свое табельное оружие и уже спешит к выходу, абсолютно забыв обо мне.
– А я? – делаю попытку встать, но стул, словно специально, цепляется за что—то невидимое на полу и тормозит мою оперативность.
– А ты, – останавливается капитан почти у самой двери, разворачивается ко мне, делает шаг в мою сторону, – ты остаешься в отделе. Никого в кабинет не пускаешь, если звонит телефон – отвечаешь и записываешь всю информацию. Сидишь на месте и не отсвечиваешь, поняла?
Ответа от меня явно не ждут. Бегло окидывая взглядам помещение, Артем – мать его! – Захарович хватает со стеллажа неприметную серую папку и почти швыряет ее на столешницу передо мной.
– Вот! – шлепает по ней широкой ладонью. – Изучай! Читай от корки до корки, а как прочтешь, – кивает в сторону полок, – там еще для тебя есть. Ознакомишься с работой отдела пока в теории, заодно и порядок наведешь.
Резко разворачивается и уходит, напоследок грохая дверью так, что я испуганно подпрыгиваю на ступе, тот не вовремя отъезжает от стола, и моя несчастная пятая точка приземляется на жесткий пол.
Больно и отчего-то обидно. А еще неудобно выкарабкиваться из-под стола, потому что сволочной предмет офисной мебели опять своими шаткими колесиками застревает в невесть откуда взявшейся щели в паркете. Пыхчу, корячусь, пытаюсь высвободиться из неожиданного «подстольного» плена и не слышу, как в кабинет кто-то входит.
– Ой! – восклицаю от неожиданности и встречаюсь затылком с твердыми деталями своей «крепости», когда преграда волшебным образом устраняется.
– Помочь? – раздается заботливый мужской голос над головой, и я с недоверием цепляюсь за протянутую широкую ладонь.
– Спасибо, – благодарю спасителя и тут же отдергиваю руку, – я и сама бы выбралась, просто… – Отряхиваю пылинки с брюк, поправляю пиджак и чуть растрепавшуюся прическу, – карандаш искала. – Вздергиваю подбородок и тянусь к спинке кресла, неосознанно устанавливая его между нами, словно защитный барьер.
Конец ознакомительного фрагмента.