Вредители
Шрифт:
Такие перчатки тоже входили в школьную униформу, но сейчас, летом, их никто не носил, чтобы ладони не прели.
Видимо, его родители живут не в столице - иначе зачем ему общежитие.
Но занимают достаточно важное положение - иначе бы он не попал в настолько престижную школу.
Они зашагали по дорожке.
– А ты к нам издалека перевёлся?- осведомился Кимитакэ.
– Да, из Нары. Наша школа была возле порта, её переделали в госпиталь, а школьников перевели, куда взяли.
–
– В Наре хорошо. Старые храмы, древние кладбище. Всё тихо, музейно, нетронуто. Олени бродят по заброшенным паркам и питаются путеводителями.
В его речи и правда проступал кансайским выговор, и этим невольно он напоминал покойного Садатаро.
– А твои родители остались в Наре?- продолжал Кимитакэ.
– Да, я здесь один. Я всегда один.
– У нас довольно непростая школа. Почти у всех - влиятельные родители.
– Это не имеет значения. Как сказал поэт - “Я знаю, зачем иду по земле. Мне будет легко улетать”.
Кимитакэ покопался в памяти, но не обнаружил там ничего похожего - ни в школьном курсе литературы, ни в том, что успел прочитать сам.
– А что за поэт это сказал?- осмелился спросить он.
– Не важно. Этот поэт ещё не родился.
Кимитакэ попытался осмыслить то, что только что услышал. И решил, что будет лучше просто продолжить расспросы.
– Ты необычно выглядишь,- осторожно заметил он.
– Это потому, что я и сам необычный. И это вылезает наружу.
– У нас в школе немало необычных. Родители влияют. Но даже нам по случаю войны не разрешают отращивать волосы. Так что тебе придётся прийти в соответствие, если собираешься у нас учиться.
– Ничего подобного.
– Но правила одни на всех.
– Вам запрещают ОТРАЩИВАТЬ, а я с ГОТОВЫМИ пришёл.
– В этом же нет никакого смысла.
– В этом есть весьма глубокий смысл,- возразил Юкио и тряхнул лоснящимися локонами,- Я весь зарос, усердно занимаясь учением. Я не мог отвлекаться на парикмахеров. Так зарастают тибетские отшельники.
– Только у тибетских отшельников ещё усы и борода бывают.
– Зачем мне усы? Я же не собираюсь заседать в парламенте.
– А парламент тут причём?
– Я слышал, в наш парламент без усов не пускают.
– Похоже, у тебя на всё есть ответ.
– Привыкай: со мной вам будет непросто,- предупредил Юкио,- "…Капризный, высокомерный, его эгоизм беспределен; говорит мало, умеет напористо возразить, тщеславен, полон самолюбия, стремится достичь всего сам".
– Это ты о себе?
– Это характеристика Наполеона Бонапарта, полученная при выпуске из военного училища,- гордо произнёс новичок,- А я предупреждаю - со мной будет ещё сложнее.
– Получается, у нас в школе появится
– Никогда! Это слишком низко!
– А что для тебя высоко?
Вместо ответа Юкио остановился. Мальчик очень серьёзно посмотрел на спутника и вдруг ткнул ему в грудь рукоятью зонтика.
– Слышал про Стальную Хризантему?- спросил он.
– Нет. Что это такое?
– А ты как думаешь?
– Не знаю,- Кимитакэ невольно шагнул назад,- Я не силён в новейшей техники. Это специальные шестерни? Какие-то детали механизмов?
– Это секретное общество.
– Они же запрещены!- не выдержал Кимитакэ.
Юкио усмехнулся и зашагал дальше - с таким видом, как будто и так знал, куда идти. Кимитакэ догнал его и направил в нужную сторону.
– Так что это за общество?- запыхавшись, спросил он.
– Секретное общество при императорском министерстве образования,- отчеканил Юкио,- А также весьма мощное оружие в руках правительства. Так что Стальная Хризантема - не враги государству.
– Но зачем министерству образования - секретное общество?
– У нас есть армейская секретная полиция. Есть флотская военная полиция - потому что раз что-то есть у армии, то должно быть у флота. И есть внутренняя тайная полиция, эти цензоры с пулемётами. Это тебя не удивляет.
– Ну не может же флот от армии отставать! Таков принцип нашей обороны. У армии есть крейсера, а у флота - пехотные дивизии.
– Вот тут ты всё верно соображаешь.
– Но зачем своя цензура министерству образования? От кого она защищает? От невежества?
– От невежества даже Будда защитить не может. Но ты правильно угадал. Это очень специальная организация, её помощь требуется очень редко.
– Думаешь, в нашей школе есть её агенты?
– Вдруг. Может быть.
– А может она, к примеру, не дать отправить человека на фронт?
– Разве страшно умереть за императора?
– Страшно умереть бесполезно. Мне кажется, я мог бы пригодится где-то в другом месте. Но этого места не знаю.
– Сотрудникам секретных обществ мобилизация не грозит,- назидательным тоном произнёс новичёк,- Они и так на государственной службе.
– Хорошо им. А мы страдаем от недоедания и онанизма,- не выдержал Кимитакэ.
– Когда девушки так далеко,- спокойно произнёс Юкио,- а живёшь на редьке и бататовой каше и даже стипендии не положено, остаются два варианта - онанизм и импотенция. И между вариантами даже выбирать не приходится - с тобой происходит либо одно, либо другое. Так что тут стыдиться не надо. Надо радоваться, что с тобой первое, а не второе.
– Если ты так хорошо разбираешься в онанизме, то может подскажешь, как попасть в эту секретную Хризантему?- осведомился Кимитакэ.