Вредная привычка жить

Климова Юлия

– Ну что, Борис Александрович, жаловаться ходили?.. – негодующе плюхнула ее на ни в чем неповинный ластик. Стало значительно легче.

Будильник звонил и звонил, а я все лежала и лежала.

Запиликал телефон, и я, откинув одеяло и проклиная все на свете, отправилась брать трубку.

– Кому тут жить надоело? – угрожающе спросила я.

– Что это ты еще спишь? Тебе давно пора вставать, – затараторила Солька.

Я положила трубку. Телефон зазвонил опять.

– Напрасно ты сердишься, просто

мне необходимо тебе кое-что сказать.

– Говори.

– Понимаешь, Славка меня в кино пригласил сегодня, и я вот подумала… что, может, ты с нами пойдешь?..

Я положила трубку.

Телефон зазвонил опять.

– Это очень важно, я же трезвая не могу с ним… Ну, как бы он мне нравится, но в кино… темно же… А ты пойдешь с нами, и как будто у нас дружеский вечер.

– Солька, – начала я, – я с вами никуда не пойду, и вообще, не втягивай меня в свои нездоровые любовные отношения.

– Это не любовные отношения, – запротестовала Солька, – просто так сложилось, и что теперь делать?..

– Я скажу тебе, что делать, – я подошла к зеркалу и посмотрела на свое помятое отражение, – ты выпей, расслабься и получи удовольствие.

– Ты думаешь? – осторожно поинтересовалась Солька.

– Даже не сомневайся, уверена, что все твои ученики, все четыре класса и продленка, так бы и поступили.

Я положила трубку, зажмурилась и сказала:

– Меня окружают сумасшедшие влюбленные, не дай бог стать такой!

Минут пять я чистила зубы. Почему так долго? Просто засыпала: эти движения щеткой туда-сюда меня убаюкивали.

Одеваться мне было приятненько: стопочка одежды 46-го размера бесконечно радовала и умиляла меня. Я надела коротенький желтый свитерок и коричневые брюки. Покрутившись немного у зеркала, я мысленно выиграла не один конкурс красоты.

Настроение было чудесное, и на работу я пришла со щедрой улыбкой на лице, правда, опоздала на пять минут, но кто считает эти копейки…

Мне захотелось сделать что-нибудь прекрасное, поэтому я взяла леечку и стала поливать все три цветка, стоявшие на подоконнике. Под окном суетился народ, накрапывал мелкий дождик, а около ларька с хлебом стоял мальчишка и уплетал бублик.

Жизнь прекрасна!

Я вспомнила, что у Селезнева на подоконнике проживает полудохлый фикус, и, широко распахнув дверь его кабинета… пошатнулась и прислонилась к стене…

Конечно, мне хотелось закричать, да любая бы закричала на моем месте, но руки даны не только для того, чтобы держать ложку, то есть ручку, я хотела сказать, но еще и для того, чтобы вовремя зажать себе рот.

Итак, я не закричала.

Кабинет был в полнейшем беспорядке: кругом валялись клочки бумаг, стулья были перевернуты, ковер сжался в гармошку, стакан с ручками опрокинут, графин разбит, и так далее, и тому подобное. Это все было бы ничего, если

бы на полу, раскинув руки и ноги, не лежал абсолютно мертвый Селезнев Валентин Петрович. Вот он как-то тут был не к месту…

Я тихонечко подошла к нему и наклонилась. Никаких ран или еще чего нервирующего не было… Оценив еще раз окружавшую меня обстановку, я пришла к выводу, что тут произошла неслабая драка.

Что делать, я не знала и, растерявшись, заметалась по комнате. Почему-то сначала я побоялась прикоснуться к чему-либо, потом, вспомнив, что я все же секретарша и имею право на некоторые вольности, я стала осматривать валяющиеся на полу бумажки, но ничего интересного не нашла. Сделав решительный шаг к столу Селезнева, я наступила на ручку, нога подвернулась, и я шмякнулась рядом с трупом… Только этого мне не хватало! Вот только еще рядом с покойником я не лежала, просто превращаюсь в Альжбетку… А что это там под шкафом?.. Я, словно партизан в тылу врага, виляя попой и не жалея новенький свитер и брючки, проползла метра три и засунула руку под шкаф… Кассета, обычная кассета для видеомагнитофона, немного треснутая на углу, без надписи…

В моей голове просто колокол зазвучал: бум-бум-бум! Нет, это не в голове, это сердце колотится… Да каждый миллиметр моего тела и каждая частичка моей души кричали, что это – кусок всех необъяснимых событий, что это не просто кассета – это ключ, которым открывается тяжелая дверь под названием «Тайна».

Я выскочила в приемную, вывалила все из сумки на стол, положила на дно кассету и засыпала ее всем своим барахлом, скопившимся за многие годы.

Вот теперь можно известить общественность.

Я открыла дверь пошире и закричала:

– А-а-а!!!

Глава 13

Я становлюсь обладательницей относительного богатства, а также радую следователя отсутствием алиби

Первой прилетела Виктория Сергеевна. Она вопросительно посмотрела сначала на меня, а потом на мой стол. Эта знойная женщина, по всей видимости, думала, что трупы должны лежать только на моем столе. Я махнула рукой в сторону кабинета Селезнева. Виктория Сергеевна подошла к открытой двери, заглянула, повернулась ко мне и заорала:

– А-а-а!!!

Следующим влетел наш программист Юра. У него был весьма помятый вид, такое впечатление, что он ночевал в курятнике: рубашка в гармошку, рыжие кудри приплюснуты на макушке, галстук просто уныло болтался, и для меня так и осталось загадкой, какого же он цвета.

– Что у вас тут стряслось? – спросил Юра.

– У нас тут все та же фигня, то есть труп, – разъяснила я.

Виктория Семеновна перестала кричать, закрыла лицо руками и выскочила из приемной.