Вредная профессия (сборник)
Шрифт:
– На каторжном труде моих прадедов и дедов поднялась эта держава, самая могучая и продвинутая в мире! – провозгласил черный. – И что я имею? Да ни хрена! Разве это справедливо?
– Ой, несправедливо, – дружно закивали охранники.
– Вот именно, – поддержал черный. – А некоторые, – он ткнул грязным пальцем в сторону поселка, – живут в домах, которым цена сотни тысяч! И значит, что?
– Что?
– Значит, вешайтесь, расисты драные!
– Вали отсюда, пока цел! – рассвирепели охранники.
– Я вернусь, – пообещал
– Почему мне кажется, что он не один вернется, а? – пробормотал старший охраны.
Как в воду глядел.
Люк, через который Дима со товарищи забирался в теплотрассу, был запечатан электросваркой – это они заранее выяснили. Но нельзя заварить все люки в округе, техника безопасности не допускает. Абрамчик остановил фургон на соседней улице, всего-то метров за сто от прошлой стартовой позиции. Да, под землей лишняя стометровка не подарок. И все же Дима решил не тратить силы на отколупывание приваренной крышки автогеном. Он ждал других сюрпризов, уже в тоннеле.
И не зря ждал.
В решетку они уткнулись, едва прошли блокированный люк. Так себе оказалась решетка, в два арматурных прутка, с дверцей-лазом.
– А хороший замок, – сказал Шварценеггер. – Быстрее куснуть, чем в нем ковыряться. Да и не очень я с замками-то.
– Кусай, – разрешил Дима.
Армен передал Шварцу жуткого вида механические кусачки, и тот принялся уродовать решетку.
Дима сзади подтягивал кабель.
– Готово, – доложил Шварценеггер через несколько минут. – На что спорю, еще будет.
– Ползи давай. Остался час с мелочью. Вот-вот дядя Матвей электричество выключит.
– Не припаяли бы старику терроризм, – заметил Армен.
– Типун тебе на язык. Да и не сам же он будет. Годы не те.
Еще примерно метров двести они проползли молча, обильно потея и шумно дыша. Потом Армен сказал:
– Если выберусь из этой передряги, начну заниматься физкультурой.
– Отдохнем минутку, – пропыхтел Дима, обнимая канализационную трубу.
В это время наверху громадная толпа афроамериканцев, вися на проволочном заборе поселка, скандировала людоедские и кровопускательные лозунги. О стены крайних смартхаусов бились кирпичи. Один из домов решил, что с него хватит, и подал сигнал тревоги.
– У нас все нормально, – по телефону успокоил полицию старший охраны. – То есть что я говорю, у нас форменные Содом и Гоморра. Но в принципе, вы пока не беспокойтесь. Жертв и разрушений нет.
В отдалении взревело. Будто голодный тираннозавр вышел на охоту. Или Кинг-Конг – жениться. Старший охраны высунулся за дверь, увернулся от летящей в голову бутылки и увидел, что к воротам поселка катится громадный «Питербилт». Старший выпучил глаза, тут-то его следующей бутылкой и достало.
А многотонный «Пит» немножко вправо принял и квадратной своей мордой прямо в трансформаторную – хрясь!
Ка-ак
Неподалеку на асфальте валялся сильно пьяный, слегка окровавленный и очень довольный собой пожилой негритос. Заблаговременно выпавший из кабины грузовика. Благоразумно укутанный в стеганую ватную куртку и такие же штаны русского полувоенного кроя. Толпа подхватила его на руки, окропила винищем и с воплем «Хип-хип-уррэ-эй!» метнула в небо. Взлетая, снижаясь и снова взлетая, неудавшийся камикадзе дрыгал конечностями и орал нечто рифмованное на непонятном языке. Какое-то африканское наречие припомнил, видимо. Боевые песни далекой прародины.
– Ну и придурок ты, Мэт! – от души сказал Большой Али, поймав камикадзе поперек туловища и кое-как установив на ноги. – Старый, выживший из ума придурок! Чем ты морду свою белую намазал? И для чего сам-то? Зачем?!
– Я советский диверсант! – гордо сообщил Мэт. – Слушай, отпусти, дай с народом дурака повалять. Хочу въехать кирпичиной по мировому капиталу.
– Да от тебя белым за версту пахнет! Ты что, вообще не соображаешь? Ох, пойдем отсюда скорее. Ребятам скажу, пусть домой отвезут.
– А как же винный? Грабить? – расстроился Мэт.
Вместо ответа Али просто взвалил советского диверсанта на плечо и рысью умчался прочь со своей ношей.
– Рашен и ниггер – братья навек! – только и успел проорать Мэт.
– А я бы сделал очень просто, – сказал Дима. – Подогнал бы бетономешалку, опустил шланг в люк и запузырил в тоннель здоровенную пробку. Типа привет горячий, дорогие взломщики.
– А потом технадзор из тебя душу вынул бы и сто тонн баксов, – отозвался Армен. – Здесь вам не Россия, здесь климат иной…
– Хорошая организация американский технадзор, – согласился Дима. – Полезная. Слушай, проверь-ка, что у нас с током. Пора вроде бы.
Армен загнал в один из кабелей длинную иглу.
– По нулям. Кранты подстанции.
– Ладно, двинули.
Следующее препятствие оказалось до того неожиданным, что Шварц, осветив налобным фонариком металлическую переборку, сначала заморгал, а потом начал ее ощупывать, будто в надежде, что мираж растает.
– И когда успели… – пробормотал он.
Переборка была, естественно, с дверкой. Без дверки фиг бы ее разрешили поставить.
– Можно замок высверлить? – с надеждой в голосе спросил Дима.
– Если бы! Тут личинка с защитой. И сам замочек ого-го, на пятый класс потянет.
– Все-таки надо опытного медвежатника в команду, – сказал Армен. – Он бы этот пятый класс именно за пять минут и вскрыл.
– Перетопчешься. Рецидивист в группе – уже несколько лишних лет каждому, если попадемся, – напомнил Дима. – А у нас все, кто по замкам работает, с таким прошлым товарищи, что прослезиться можно. Шварц! Какой диагноз?