Вредная Валерия
Шрифт:
Кстати, именно с Черневским мы вчера закупались перед тусовкой, поэтому дома у меня сейчас уже филиал «ашана» открылся.
Так что…
Планы у меня – забить на эту странную хандру, повеселиться с ребятами, нам ведь есть, что праздновать. А что будет делать в это время белка, у которой вместо хвостика – косички, меня мало интересует.
Она все-таки приходит вместе с другими девочками, держась за Настюшку, как за спасительный круг. Особого энтузиазма не вижу, она как будто боится, хотя кто ее здесь тронет? Я – точно нет, я даже и не смотрю
Ладно, вру. Сразу, уже через пару минут. Когда проходит еще немного времени, думаю, что пора отправляться на поиски, хотя не представляю, как она заблудилась в «двушке».
Картина маслом, ребята: белка спокойненько себе спит на диване в комнате родителей.
Вот это номер…
Глава 20
Лера
Это явно не моя кровать.
Это явно не моя комната в общаге.
И вообще… я ведь почти не пила вчера? Так, несколько глотков вместе со всеми. Да и особо ничего не ела. Что вообще я тут вчера делала? Надо собраться с мыслями и вспомнить.
Крайнов меня позвал к себе на вечеринку в честь окончания сезона. Я хотела отказаться, но Настя не позволила, чуть ли не силой меня сюда затащив. Кажется, я старалась быть скромной и милой (что давалось с большим трудом), а Владик постоянно пытался делать вид, что не косится в мою сторону. Но миссия его провалилась, как видите.
Потом мне позвонила мама, с которой я ни разу за день не связалась, отделавшись лишь коротким сообщением с утра. А ведь я приехала в Питер буквально к началу пар, сразу оттуда – в спорткомплекс, отпахала целый вечер, и тут еще тусовка командная… Все как-то смешалось. Я даже не помню, ела ли что-то, кроме кусочка пиццы, и то уже у Крайнова в квартире. Мозги в кашу какую-то слиплись.
Ах да, помню, что после разговора с мамой откинулась на мягкий диван и закрыла глаза на минутку. Просто передохнуть! А больше ничего не помню.
– Утречко-ждутречко, – доносится до меня тихий, спокойный и чуть посмеивающийся голос.
Крайнов сидит на подоконнике, попивая чаек из большой кружки с рисунком в виде поверхности баскетбольного мяча. Улыбается и смотрит на меня, как на картинку в телевизоре.
Мда, а ведь и в правду то ещё зрелище…
– А что я тут делаю?
– Спишь, – непробиваемое спокойствие Влада меня поражает. – Точнее, уже не спишь.
– Почему вообще я тут заснула? – глупо спрашивать, но все же.
– Этот вопрос задай себе.
– И что, теперь вся команда в курсе, что я ночевала в твоей квартире?..
– Нет, – быстро отвечает и опять прячет лицо за кружкой. – Сначала я подумал, что тебе плохо. Но тут же понял, что ты просто спишь. Мило так посапываешь.
Ну да, вряд ли девушки Крайнову попадались настолько наглые, что сами в его кровать укладывались, без приглашения. Наверное, я победила.
– И почему не разбудил?
– Жалко было. Ты же спала. Устала, наверное.
Эмм… что? Это он заботливого из себя строит?
– И как тогда все не заметили, что я сплю в другой комнате?
– Я закрыл дверь сюда. Сказал ребятам, что у меня бардак, нельзя сюда соваться.
«Бардак» – какое ласковое обращение в мою сторону. Еще круче, чем белка.
– А про меня что?
– Что тебе стало нехорошо, ты захотела уехать, а я вышел проводить. Еще я твои вещи убрал в шкаф, чтобы вопросов не было. Я запомнил, в каких кроссовках ты пришла и как выглядит твой рюкзак.
Нифига себе он продуманный!
– А вот если бы я, предположим, проснулась и начала барабанить в дверь?
– Ну, не знаю. Я люблю решать проблемы по мере их поступления. Сказал бы ребятам, что разыграл их, а тебе реально было нехорошо, и я хотел дать тебе возможность побыть в тишине.
Взгляд мой мечется от одеяла к лицу Влада, который все так же сидит на подоконнике и ногой в коротких белых носках (он по дому ходит в белых носках, Карл!) пинает края ночной шторы.
– Ладно, спасибо. Извини, что так вышло, я реально очень устала, что-то меня сморило.
– Не извиняйся. Ты даже не мою кровать заняла.
– А ты?...
– Спал в своей комнате, а это комната родителей. Не бойся, не приставал я к тебе. Ты была в отрубе, если что. В полном.
Я почти уже готова выдохнуть и успокоиться, но тут начинаю вертеться на диване и чувствую, что лифчик на мне болтается под футболкой. А на джинсах расстегнута пуговица и молния.
– Почему мой лифчик расстегнут?
– Чтоб тебе застежка не натирала.
– А джинсы?
– Аналогично.
Да блин! Строит тут из себя благородного рыцаря, а сам мое белье разглядывал!
– Белка, ты серьезно собралась к этому придираться, да? Проснулась бы сегодня, как после ночи на верхней боковушке. Твоя честь не пострадала же из-за того, что я твои трусы видел?
Все это глупо, но мне смешно. И вместо ответа я начинаю ржать, как дурочка, натягивая одеяло до ушей. И кстати, предыдущую ночь я на самом деле провела на верхней боковушке, других билетов до Питера не было.
Только вот у Влада мой смех вызывает интересную реакцию. Ой-ой-ой. Он отставляет кружку, ловко спрыгивает на пол и в два шага оказывается возле дивана. Забыла сказать: диван разложен, так что… Крайнову ничего не стоит просто взять и плюхнуться на свободную половинку. Что он и делает.
Вот это офигеть. Я лежу в кровати парня, которого почти не знаю, которого почти отшила, с которым (не почти, а серьезно) поцеловалась. Странный наборчик! И более того, он прямо сейчас лежит рядом. А я лишь хлопаю ресницами, высунув из-под одеяла один лоб и глазки.
Это чудо опять слишком близко ко мне, и у меня вновь крыша начинает подтекать!
– Который час? – это моя попытка не обсуждать то, о чем я только что думала.
– Девять утра. А еще сегодня вторник, и у тебя пары, наверное?