Вредная. Запретная. Моя
Шрифт:
— Ты один в семье?
— Да… — Леша задумчиво пропускал мои волосы через пальцы, а я от удовольствия прикрыла глаза. Воображение уже рисовало соблазнительные картинки нашего ближайшего будущего. — Мама всю свою энергию на меня направила поэтому. Требует, чтобы я женился!
От удивления я даже приподнялась. В голове замелькали совсем новые образы — рязанская бабка на грядке в замызганном халате, подперев объемные бока ручищами, требует от моего стажера жену и детей. Бедный Смирнов!
— Невесту
Я фыркнула и не стала прятать улыбку. Смотрела на страдальческое лицо Леши, и мне хотелось ржать! Да, конечно, он совсем не Алекс, как я сначала хотела его звать, он просто Леша!
— Нашла, — кивнул со вздохом. — Я, кстати, в том числе и поэтому в Москву переехал. Ладно… давай о чем-нибудь другом.
— Давай! — Я с наслаждением запустила руки под его футболку и потянула на себя. Заглянула в зеленые глаза и мигом переключилась. Меня ждала восхитительная ночь с самым нежным, страстным и умелым мужчиной. И принадлежал он мне, а не какой-то там бабе, которую ему подогнала мамашка!
На тихий стук в дверь отреагировала не я, а Смирнов. Он настороженно поднял голову, а потом и вовсе ссадил меня с коленей. Что за черт?! Я в своем доме!
На пороге стояла взбудораженная экономка. Сразу было понятно: что-то случилось.
— Борис Сергеевич… — выпалила она, уставившись на нас безумным взглядом. — Его освободили! Он звонил… только что… едет домой! А вы ему не ответили, Александра!
Я уже ее не слушала, взвизгнула и бросилась Леше на шею, чуть не задушив его в своих объятиях.
— Свободен! Господи! Неужели правда освободили?! А почему?
Я кинулась искать свой мобильный и точно — нашла один пропущенный вызов от папиного юриста.
— Я велю приготовить праздничный ужин и лично проверю его спальню! — донесся до меня голос экономки из коридора.
— А я, пожалуй, поеду. Не буду мешать.
— Что? — растерялась я, но тут же воспротивилась. — Нет, зачем? У нас огромный дом, а папа… или… может, ты боишься с папой знакомиться? Он тебя жениться на мне не заставит! Останься!
Я была так рада, что папа вот-вот вернется, но при этом совершенно не хотела, чтобы Леша уходил. Наверное, мне было важно разделить свою радость с ним.
Я перезвонила папиному адвокату, но номер был занят. На меня неожиданно накатила тоска — мы с папой виделись всего раз, пока он был в СИЗО. Чего только не произошло за это время, но он — мой папа, единственный родной мне человек на всем свете.
Когда блеснули фары подъезжающей машины, я выскочила на улицу.
— Папа! — Я рванула к нему, едва он открыл дверь авто. — Папа!
У меня не получилось его обнять — дорогу мне перегородил другой автомобиль. Я могла лишь, вытянув шею, наблюдать, как к нему подходит незнакомый мужчина и они вместе направляются в
— Не сейчас, Саша! — кивнул мне папа.
Он еще больше постарел с нашей последней встречи, выглядел не очень, но голос остался таким же властным, как и прежде.
Я молча сидела в гостиной и ждала, когда все наконец уйдут. Из обрывочных фраз поняла, что папу выпустили под залог, а обвинений так до сих пор и не предъявили. Но дело не закрыто, он по-прежнему подозреваемый.
— Борис Сергеевич, еще раз поздравляю! — Михельсон — последний из чужих, кто остался в гостиной, — склонившись над папой, пожал ему руку. — Прессу я возьму на себя, но надеюсь, до понедельника никто не пронюхает. Отдыхайте… мое почтение. Александра, всего доброго!
Едва за ним закрылась дверь, как я бросилась к папе.
— Привет, девочка моя! — Он крепко сжал меня в объятиях, и я снова почувствовала себя ребенком. Слезы покатились по щекам. — Ну вот я и дома. Как и обещал.
— Ты есть хочешь? — шепнула я, глотая слезы. — Лариса Андреевна ужин велела тебе приготовить. Чувствуешь запах мяса? Не представляю, чем там тебя кормили.
— Сейчас переоденусь, душ приму и приду в столовую.
— Все домашние вещи теперь тебе велики. — Я грустно оглядела папу. Никогда не была сентиментальной, и вот, пожалуйста! Реву чуть ли не каждый день!
— Это не беда, — махнул он рукой, и мы вместе вышли в коридор. — А это еще кто?!
Перед нами стоял Леша. Сосредоточенно, без улыбки на лице, он смотрел на нас с папой.
— Это Алексей Смирнов, — быстро ответила я, поняв, что стажер сам представляться не будет. — Мой… друг. Мы встречаемся, пап!
— Приятно познакомиться, Борис Сергеевич! — Леша протянул руку.
Папа вперил в меня тяжелый взгляд.
— Какой еще парень, Саша? Чтобы через минуту его в нашем доме не было!
— В смысле? Леша — мой гость! Я его пригласила в наш дом.
Голос у меня задрожал от обиды и возмущения. Непонимающе я уставилась на отца, на Смирнова боялась даже бросить взгляд.
— В мой дом, — устало перебил папа. — Вы оба в моем доме. И я не хочу в нем видеть посторонних.
— Но папа!.. Он не посторонний!
— Все нормально, Саш, — примиряющим тоном произнес Леша, отчего мне стало невыносимо стыдно. — Мне и правда пора. Поговорим в понедельник.
— Нет!
Смирнов улыбался. Если его и задели папины слова, он этого никак не показал. Да конечно задели! Кто станет искренне улыбаться, когда его выгоняют?! Только блаженный идиот, а Смирнов, он хоть и мягкий, но не тряпка.
Я не могла смириться с мыслью, что отец так поступил. Посмотрела на папу, но увидела лишь его прямую спину — Борис Сергеевич Дашевский уже поднимался по лестнице на второй этаж.